Сборы тем утром были ленивыми, перемежались украденными моментами, полураздетыми паузами для поцелуев. Для того, чтобы скользнуть ладонями по теплой коже. Чтобы уткнуться носом в волосы, в шею, между лопатками.
Кейтлин наконец-то застегнула джинсы и спросила.
— А «почти-будущая-миссис» значит, что я уже твоя миссис?
Нагнувшись, чтобы зашнуровать ботинки, Букер глянул на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, мы никогда не сможем пожениться по-настоящему, — сказала она, поправляя позаимствованную рубашку. — Разве что ЗАГСы каким-то чудом пережили апокалипсис.
Он усмехнулся.
— Нет, не думаю, что это так.
— То есть… Обещание клятв как бы означает, что эти клятвы уже были даны?
— Это очень сложный разговор, а мы еще даже не завтракали.
— Букер, я серьезно.
— И вот она, причина, по которой ты не возьмешь мою фамилию.
Она закатала рукава рубашки, посмеиваясь. Букер улыбнулся и встал, сокращая небольшое расстояние между ними и привлекая ее ближе.
— Давай скажем так, — продолжил он, целуя ее в макушку. — Ты и я, мы вместе. До тех пор, пока ты меня терпишь, и до тех пор, пока в моих легких есть воздух.
— Почему ты автоматически предполагаешь, что я брошу тебя из-за раздражения?
— Не знаю, просто кажется вероятным.
Она уставилась на него, качая головой. Мгновение спустя она обвила рукой его шею, заставляя посмотреть ей в глаза.
— Ты и я, Джек. Куда бы мы ни пошли, мы будем вместе.
Прижавшись лбом к ее лбу, он прошептал.
— Ты и я. Вместе.
Это самое близкое подобие клятв, которое они могли получить.
Глава 13
Кейтлин расстаралась изо всех сил, насколько это было возможно с консервированными продуктами, но она явно не выиграла бы кулинарных наград за сочетание бобов и венских сарделек.
Войдя на кухню, Николь просияла.
— Доброе утречко, — пропела она, игриво постукивая пальчиком по шее Кейтлин сбоку.
«Ну Букер…»
— Утречко, — ответила Кейтлин, прикрывая засос и заливаясь ярко-розовым румянцем. — Хорошо спала?
— Думаю, я отключилась еще до того, как соприкоснулась с подушкой, — сказала она. — А ты вообще поспала?
Кейтлин покраснела еще сильнее.
— Немного, да.
Она чувствовала, что Николь широко улыбается.
— Прекрати, — рассмеялась она. — Такое чувство, будто мы снова в старших классах.
— Или на первом курсе, когда ты встречалась с тем парнем с биофака.
— О Боже, — простонала Кейтлин. — Ты вечно будешь мне это припоминать.
— Именно так, — захихикала Николь.
Шаги ботинок Букера возвестили о том, что он поднимается по лестницам.
— А тут вкусно пахнет, — крикнул он, открывая дверь подвала.
Николь тихонько посмеивалась, наливая воды себе в стакан, а Кейтлин наградила ее самым суровым своим взглядом, сама стараясь не захихикать.
Букер остановился на месте.
— Что? Я где-то запачкался?
Кейтлин покачала головой.
— Нет, это не… — она сделала паузу, стараясь сдержаться. — Завтрак готов.
Подойдя к раковине, чтобы помыть руки, он заметил сдавленный смешок Николь и широко улыбнулся, ни о чем не подозревая.
— Подшучиваете надо мной?
— Вовсе нет, — сказала ему Николь. — Просто немного подзуживаю Кейтлин.
— Поверить не могу, что даже после конца света мне не дозволяется начать жизнь с чистого листа.
Обернувшись через плечо, Букер улыбнулся.
— Ты мне расскажешь, что…
— Нет, — перебила она. — И Николь тоже не расскажет.
Повернувшись, Николь прошептала ему:
— Я тебе потом скажу. Это уморительная история.
Она хлопнула его по плечу, и Букер зашипел, заставив ее отпрянуть.
— Что… — Николь перевела взгляд со своей окровавленной ладони на плечо Букера. — Букер, у тебя кровь идет.
Он вытер руки полотенцем, морщась.
— Да, напоролся на что-то внизу, — сказал он, потянув за рукав. — Не так уж и больно было…
Выключив плиту, Кейтлин подошла к нему.
— Дай-ка взгляну.
Он попытался отмахнуться, но она заставила его и задрала рубашку. Примерно семисантиметровая рана тянулась по изгибу его плеча со спины, заканчиваясь прямо над его татуировкой.
— Джек, рана выглядит глубокой, — сказала она, аккуратно надавив пальцами на кожу возле края.
— Нее, я в норме.
— Тебе надо хотя бы наложить повязку.
— Кей…
— Николь, скажи ему.
Букер нахмурился, глянув на другую женщину.
— Ты доктор?
— Я доктор философии, — сказала она. — Мой муж медик, но я сама видела немало травм.