– Как вы узнали, где меня найти?
– Из записки. Там было название вашего отеля, а в конце – ваше имя, – она запнулась и я слышал в трубке ее учащенное дыхание загнанной лошади. – Я боюсь возвращаться и не знаю, что мне сейчас делать.
– Где вы находитесь?
В отеле, который тоже назван в записке. Я звоню оттуда.
– Оставайтесь на месте. Ни с кем не разговаривайте и никого к себе не пускайте до моего приезда. Если захотите есть, то еду вам принесут.
– Вы придете?
– Сразу же.
Я повесил трубку. Отворилась дверь, на пороге возникли Хукер и Джеймс. Оба тяжело дышали, у них был озабоченный вид. Наконец Хукер выпалил:
– Ты попался, Тайгер! Полиция рыщет по всем городским отелям. Они ищут тебя.
– Почему?
– Две дамы в отеле «Штевен» описали полицейскому мужчину, который просматривал книгу приезжих. Коп оказался тот самый, с которым ты обходил постояльцев. Если бы не он… Как только личность Ани была установлена, стало известно, что она работала в ночных клубах, а один дошлый репортер припомнил случай, когда ее имя упоминалось с именем Мартина Грэди, и те, кто умел хорошо соображать, докопались до тебя.
– ИАТС тоже сюда влезло?
– Да. Это то, что передает тебе Ньюарк-Контроль. Но Мартин Грэди отдал тебе персональный приказ продолжать дело согласно инструкции. Из отеля придется исчезнуть.
– Что известно о Мартеле?
– Он все еще в госпитале.
– Теперь мне придется выходить по ночам, а днем сидеть в кино. В полиции имеется мое фото. Пока, ребята!
– Пока, сэр. Будьте осторожны.
Я почувствовал, как мои губы складываются в улыбку. Потом я набрал номер Уотфорда и сообщил, что убийство Ани имеет самое непосредственное отношение к делу Мартела и что она принадлежит к активным членам нашей организации, точнее, принадлежала.
– Что она искала в этом отеле? Я расхохотался.
– Что искала, приятель? Нет, не скажу. Лучше в один прекрасный день я продемонстрирую это в натуре!
Я выбрал задрипанную киношку на Сороковой улице и просто сидел в ней ровно десять часов подряд. Я хорошо выспался, но мне все равно порядком наскучило вынужденное безделье. К вечеру я поспешил в лабораторию к Эрни Вентли. Он, конечно, был страшно заинтригован, но выполнил свою задачу молча, не вдаваясь в подробности, то есть измазал меня гримом, добавил пластиковые брови и ресницы, короче, так изменил мою физиономию, что я сам не смог бы сказать, что мое, а что чужое. Потом я сменил костюм и проверил свой 45-й.
– Жаль Анн, – сокрушился Эрни.
– Да, уж что тут говорить.
– Полиция заявила, что у убийцы очень мощные руки, и умерла она мгновенно. Это могла сделать женщина?
– А почему бы и нет?
Затем Эрни снабдил меня своим последним изобретением – ручкой, которая, если снять колпачок и нажать на спуск, действовала так же, как три пакета динамита. Он и сам еще не знал, по какому принципу она может сработать, но что она сработает, не сомневался, лишь опасался, что мог перестараться.
После такого перевоплощения я отправился на деловое свидание в кабачок «Голубой кролик».
Во время войны Чарли Корбинет был С.О. нашей группы, настоящий полковник, который полжизни провел в мире шпионажа, участвуя в одной из самых секретных операций. Когда отпала острая необходимость, Чарли перевели в ВГ, но его принципы, основанные на знаниях и первоклассном опыте, были слишком не по душе тем, кто работал без кровопролития, и его принудили уйти в отставку. Но когда он вновь потребовался, то был готов к борьбе, и, используя свое штатское положение в качестве маскировки, поступил на работу в НАТО.
Чарли много знал о нашей организации. В некотором роде он даже помогал нам в таких ситуациях, когда официальная правительственная разведка только говорила, что мы способствуем обострению напряженности между странами. Но он понимал то, чего не понимали остальные – только мы и люди подобные нам могут держать неонацизм под контролем.
За стаканом светлого пива я пересказал ему всю историю с Евой.
– Тут ты подобрал идею, которую мы отбросили, – подмигнул мне Чарли. – Мы знали об этой женщине, но упустили из вида, что переход этого парня на нашу сторону связан с ней.
– Но почему?
– А его возраст?
– Сейчас он в переходном периоде. Последняя страсть в его бурной жизни.
– Что еще?
– Положение, которое он занимал. Он был на самом верху. Нелогично думать, что после проделанной работы он бросит все и…
– Любовь к женщине. Он опять подмигнул.
– Тебе об этой ситуации лучше знать… Сам в ней недавно находился.