Выбрать главу

– Как вы узнали, где меня найти?

– Из записки. Там было название вашего отеля, а в конце – ваше имя, – она запнулась и я слышал в трубке ее учащенное дыхание загнанной лошади. – Я боюсь возвращаться и не знаю, что мне сейчас делать.

– Где вы находитесь?

В отеле, который тоже назван в записке. Я звоню оттуда.

– Оставайтесь на месте. Ни с кем не разговаривайте и никого к себе не пускайте до моего приезда. Если захотите есть, то еду вам принесут.

– Вы придете?

– Сразу же.

Я повесил трубку. Отворилась дверь, на пороге возникли Хукер и Джеймс. Оба тяжело дышали, у них был озабоченный вид. Наконец Хукер выпалил:

– Ты попался, Тайгер! Полиция рыщет по всем городским отелям. Они ищут тебя.

– Почему?

– Две дамы в отеле «Штевен» описали полицейскому мужчину, который просматривал книгу приезжих. Коп оказался тот самый, с которым ты обходил постояльцев. Если бы не он… Как только личность Ани была установлена, стало известно, что она работала в ночных клубах, а один дошлый репортер припомнил случай, когда ее имя упоминалось с именем Мартина Грэди, и те, кто умел хорошо соображать, докопались до тебя.

– ИАТС тоже сюда влезло?

– Да. Это то, что передает тебе Ньюарк-Контроль. Но Мартин Грэди отдал тебе персональный приказ продолжать дело согласно инструкции. Из отеля придется исчезнуть.

– Что известно о Мартеле?

– Он все еще в госпитале.

– Теперь мне придется выходить по ночам, а днем сидеть в кино. В полиции имеется мое фото. Пока, ребята!

– Пока, сэр. Будьте осторожны.

Я почувствовал, как мои губы складываются в улыбку. Потом я набрал номер Уотфорда и сообщил, что убийство Ани имеет самое непосредственное отношение к делу Мартела и что она принадлежит к активным членам нашей организации, точнее, принадлежала.

– Что она искала в этом отеле? Я расхохотался.

– Что искала, приятель? Нет, не скажу. Лучше в один прекрасный день я продемонстрирую это в натуре!

Я выбрал задрипанную киношку на Сороковой улице и просто сидел в ней ровно десять часов подряд. Я хорошо выспался, но мне все равно порядком наскучило вынужденное безделье. К вечеру я поспешил в лабораторию к Эрни Вентли. Он, конечно, был страшно заинтригован, но выполнил свою задачу молча, не вдаваясь в подробности, то есть измазал меня гримом, добавил пластиковые брови и ресницы, короче, так изменил мою физиономию, что я сам не смог бы сказать, что мое, а что чужое. Потом я сменил костюм и проверил свой 45-й.

– Жаль Анн, – сокрушился Эрни.

– Да, уж что тут говорить.

– Полиция заявила, что у убийцы очень мощные руки, и умерла она мгновенно. Это могла сделать женщина?

– А почему бы и нет?

Затем Эрни снабдил меня своим последним изобретением – ручкой, которая, если снять колпачок и нажать на спуск, действовала так же, как три пакета динамита. Он и сам еще не знал, по какому принципу она может сработать, но что она сработает, не сомневался, лишь опасался, что мог перестараться.

После такого перевоплощения я отправился на деловое свидание в кабачок «Голубой кролик».

Во время войны Чарли Корбинет был С.О. нашей группы, настоящий полковник, который полжизни провел в мире шпионажа, участвуя в одной из самых секретных операций. Когда отпала острая необходимость, Чарли перевели в ВГ, но его принципы, основанные на знаниях и первоклассном опыте, были слишком не по душе тем, кто работал без кровопролития, и его принудили уйти в отставку. Но когда он вновь потребовался, то был готов к борьбе, и, используя свое штатское положение в качестве маскировки, поступил на работу в НАТО.

Чарли много знал о нашей организации. В некотором роде он даже помогал нам в таких ситуациях, когда официальная правительственная разведка только говорила, что мы способствуем обострению напряженности между странами. Но он понимал то, чего не понимали остальные – только мы и люди подобные нам могут держать неонацизм под контролем.

За стаканом светлого пива я пересказал ему всю историю с Евой.

– Тут ты подобрал идею, которую мы отбросили, – подмигнул мне Чарли. – Мы знали об этой женщине, но упустили из вида, что переход этого парня на нашу сторону связан с ней.

– Но почему?

– А его возраст?

– Сейчас он в переходном периоде. Последняя страсть в его бурной жизни.

– Что еще?

– Положение, которое он занимал. Он был на самом верху. Нелогично думать, что после проделанной работы он бросит все и…

– Любовь к женщине. Он опять подмигнул.

– Тебе об этой ситуации лучше знать… Сам в ней недавно находился.