Система была очень проста. Они помещали рекламу в самых заштатных журналах и городишках, предлагая либо химикаты для домашнего хозяйства, либо женские купальные костюмы-бикини, модное белье и чулки. Покупали все это оптом в одном из крупных универмагов и перепродавали с наценкой. Кажется, они отлично устроили свои делишки.
На столе была небольшая книга с марками, целый том, перечисляющий постоянных покупателей, их размеры и адреса, и книга, в которую заносились особые заказы покупательниц. Я просмотрел все, что там было записано, но ничего не сумел выудить.
В пять минут пятого я сел в машину, приготовленную для меня Ньюарк-Контролем, пересек Джордж Вашингтон-бридж и почти у Парквелл нашел нужный дом, где получил бумагу с адресом. Потом я припарковал машину, убедился, что вход свободен от слежки, и принялся поджидать гостей.
Почти стемнело, когда я услышал, как подъехала машина и щелкнул ключ в замке соседней комнаты. Послышались голоса четырех человек. Один принадлежал Чарли Корбинету, второй Райдолфу, отдававшему какие-то распоряжения относительно организации встречи.
Когда они уселись, я нажал кнопку громкоговорителя, стоявшего передо мной на столе, дал красной лампе разгореться и с пафосом произнес в микрофон:
– Бросьте оружие к стене, ребята!
Чарли расхохотался, и к стене полетели две кобуры. Лампа продолжала гореть.
– Еще один… Давай, давай!
Последовала короткая дискуссия, и еще один револьвер упал на пол. Свет в комнате погас.
Я открыл скользящую панель, глядя на них через металлическую сетку. Они обернулись и уставились на меня, как будто видели впервые в жизни.
– У него под столом металлический детектор, Хэй, – пробормотал Чарли.
Райдолф не удостоил его ответом. Он впился в меня взглядом и прохрипел:
– К черту, Манн, это уж слишком! Ты и так перешел все дозволенные границы.
– Не совсем, приятель. Теперь можно и поговорить.
– Ты знаешь, в чем тебя обвиняют?
– Нет, но меня это мало трогает.
– В любом случае – достаточно. Вмешательство в…
– Вы не смогли заставить говорить Мартела, верно?
Райдолф и двое других переглянулись. Эту двойку я раньше никогда не видел, но, как и вес, они, до некоторой степени, были нашими людьми. Обоим было чуть больше тридцати, стальной взгляд и особая манера поведения ставили их выше уровня обычной заурядности.
– Кто твои друзья? Прежде чем Райдолф собрался ответить, Чарли сказал:
– Пока можешь их называть Смитом и Джонсом. Оба из самого Вашингтона.
– Ему ничего не надо объяснять, – произнес «Смит». Голос Полковника звучал теперь как команда:
– Нет необходимости водить его за нос. У него уже все подготовлено, – Райдолф поудобней развалился в кресле.
– Кстати, у нас твоя невеста, Манн. Она тоже перешла границы.
– Постарайся удержать ее, – ухмыльнулся я, – когда…
– Нет, мы не умеем торговаться, – набычившись, заявил он. – Так или иначе, мы до тебя доберемся.
– И вас не остановит вся эта история с Мартелом?
– И какая же это история? – очень тихо поинтересовался «Джонс».
– Надо заставить его говорить.
– Правда?
То, как он это сказал, заставило меня покрыться холодным потом. Сказано было слишком просто, и он именно так думал. Поняв, что ему удалось задеть меня за живое, он спокойно добавил:
– А если я скажу: мы знаем то, что знает Мартел, и пока хотим, чтобы он помолчал?
– Глупости! Он махнул кистью руки.
– Тогда вот что. Мы собираемся освободить Габина в ближайшие несколько дней.
– И это после двух покушений на его жизнь?
– А почему нет? Раз он на свободе, значит ясно, что он уже все нам рассказал.
– У вас до сих пор нет сведений о проекте Велтов ООНА-3, – возразил я.
– С чего вы это взяли? С вашим опытом, как мне показалось, вы должны знать, что наша организация отлично осведомлена. У нас свои люди среди их правительственных работников, так же как и среди наших есть их парни.
– Вы осуждаете его на смерть, ребята!
– Мы так не думаем.
– А вы умеете думать? – нагло усмехнулся я в ответ. – Что же вы тогда хотите от меня?
Райдолф наклонился вперед. Его рот оскалился так, что стали видны десны.
– Четверо покойников, и подозревают в этом тебя!
– Ты знаешь обстоятельства дела. Их тебе объяснил Полковник.
– Дело в том. Манн, что ты впутался в неофашистское подполье, затронул такие вещи, которые тебя не касаются. У тебя есть кое-какая информация, которой нет у нас. Я кивнул, продолжая улыбаться: