Алин опустила глаза и молча повиновалась своему парню. Когда ее силуэт окончательно растворился в сумраке, Чон повернулся ко мне. Одинокая луна подчеркивала мягкие черты его лица, так холодно и молчаливо освещая его статные плечи и проступившие на крепких руках вены. Я сглотнула и нервно потерла мокрые ладони.
Парень подошел ко мне вплотную, сейчас нас разделяли сущие сантиметры. Его тяжелая рука прикоснулась к моему подбородку, притягивая к себе еще ближе. Вдох. Выдох. И вот его мягкие, такие сладкие губы накрывают мои, и мой разум окончательно покидает тело. Он осторожно покусывает меня, свободной рукой обнимая тонкую талию. Его язык проникает в рот, наши языки сплетаются в безумном танце. Мое тело обхватило волнение, приятным теплом отдавая в самое сердце; дрожащими руками я обхватила Чона за шею и издала едва слышный стон удовольствия.
Казалось, что прошла целая вечность… Вечность, по сравнению со всем временем, что я живу на этой земле. Я приоткрыла глаза, наши взгляды встретились. Лунный свет игривыми бликами отражался в его зрачках, пушистые ресницы щекотали мои щеки, а руки так нежно и крепко сжимали за бедра.
- Кьюнг-Сун, - прошептал Чон, чуть отстранившись от моего лица. Горячее дыхание обожгло мои губы. – Прости меня…
К горлу подступил ком, и я, кинувшись в объятия парня, громко зарыдала. От боли, от сожаления, от одиночества и обиды. Все смешалось во мне и сейчас вырывалось наружу, словно спящий вулкан проснулся спустя сотни тысяч лет. Чонгук обнял меня за плечи и стал трепетно гладить по волосам. Я упиралась руками в его грудь, слегка сжимая ворот рубашки пальцами левой руки. Одурманивающий мужской запах щекотал мой нос, окутывая мысли плотным туманом.
На часах около девяти вечера. Я иду вдоль по улице, утирая рукавами потрепанной толстовки уже почти засохшие слезы, Чон лишь крепко держит меня под локоть. За три месяца бессмысленных хождений по ночным улицам мое лицо значительно побледнело, щеки впали и потеряли свой натуральный румянец, глаза стали безжизненными и тусклыми, что уж и говорить об острых выпирающих ребрах. Парень уверенно вел меня в ближайший торговый центр, пока у нас еще оставалось время.
Оставалось совсем немного до закрытия магазинов, когда мы с Чоном зашли в последний бутик с женской одеждой. В его руках уже сверкали разноцветные пакеты с новыми вещами, но ему все равно было мало. Вернее, он утверждал, что мне просто жизненно необходимо накупить кучу бесполезных шмоток, чтобы забыть все то, что мучало меня все это время. Про Алин Муен я все-таки рассказывать не стала, почему-то я была уверена, что в его жизни эта фигура больше не станет мелькать.
Я зашла в примерочную и переоделась в уже купленные новые вещи: синее приталенное платье, сверху джинсовая накидка, а на ногах полусапожки на небольшом каблуке и черные чулки чуть выше колена. Я поправила подол нового платья и, взглянув в большое зеркало, расплылась в довольной улыбке. Неожиданно шторка примерочной распахнулась, и вошел Чон. Увидев меня, наконец, в нормальной одежде, он смог оценить истинные «масштабы» трехмесячного отсутствия дома: на запястьях и бедрах красовались темные синяки, следы моих падений и стычек с хулиганами, на правой щеке проглядывал уже заживший шрам – результат моего «удачного» падения на асфальт. На глаза навернулись слезы; парень подошел ко мне сзади и обнял за талию, уткнувшись теплым носом в плечо.
- Прости меня, - прошептала я, мой голос дрожал. – Прости, я не хотела причинить тебе боль. Я не ведала, что творила, Чон. Если бы ты знал, как я сожалею, как сильно я переживала, что никогда не смогу больше оказаться в твоих объятиях…
Чон ничего не сказал в ответ, лишь еще крепче сжал меня.
Его теплое дыхание означало лишь одно – он смог меня простить.
========== Глава 8 ==========
Вместе с Чонгуком мы добрались до дома Намджуна. Старый дом с его скрипучими и расшатанными половицами, полусгнившими перилами, пожелтевшими ставнями на окнах. Я молча поднялась по ступенькам на крыльцо и осторожно постучала в дверь. Парень стоял сзади меня, нежно поглаживая по спине, словно придавая мне уверенности.
А ведь помогает.
Я постучала еще раз, но никто не открыл. «Странно, - подумала я. – На втором этаже же горит свет». Но дверь, как ни странно, оказалась не заперта, и мы с Чоном вошли в холл. На кухне стоял приятный запах свежеприготовленного овощного супа, но никого не было, как и в гостиной.
- Подожди меня тут, - сказала я и стала как можно тише подниматься по лестнице наверх. В голову начали приходить разные страшные мысли: что если Итан и Дэвид нашли их?
На втором этаже горела одинокая свеча, по полу были разбросаны лепестки роз. Я предположила, что это Чимин и Ли решили уединиться, пока никого нет дома, но объявить о своем возвращении я все-таки считала важнее «плотских утех». Мое внимание упало на чуть приоткрытую дверь в спальню Намджуна. Подойдя чуть ближе, я осторожно заглянула в щель, и от увиденного у меня даже сперло дыхание.
Джин лежал на кровати в одном нижнем белье, все его тело покрыто красными пятнами, на шее зияли багровые следы поцелуев. Руки прикованы наручниками к задней стенке. Вдруг я услышала чей-то тихий низкий голос. НАМДЖУН? Парень был совершенно голым, я даже зажмурилась сперва, но любопытство одержало верх, и я продолжила подглядывать. Джун подошел к лежащему парню и лег прямо сверху, упираясь руками по бокам от его лица. Затем он медленно провел ладонью по оголенному торсу Джина, от чего на теле появились красные следы.
- Хочешь, чтобы я был нежен с тобой сегодня? – грозно спросил Намджун и резко потянул своего партнера за бедра ближе к себе, от чего тот прогнулся и застонал.
- Да, папочка, - последовал незамедлительный ответ, прерываемый лишь томными вздохами.
Я прикрыла рот рукой и удивленно округлила глаза. Святая Луна, они что – любовники?
После этого вампир нагнулся и стал осыпать тело Джина поцелуями, попутно стягивая с него нижнее белье. Я почувствовала, как щеки наливаются краской, но оторвать глаз просто не смогла. «А у Джина ничего такой», - в голове промелькнула пошлая мысль, которую я поспешила сразу же отбросить.
Намджун раздвинул ноги парня и стал медленно входить в него. Джин вскрикнул и сжал руки в кулаки, со всей силы стискивая зубы. Вдруг кто-то положил руку мне на спину, я даже вздрогнула, но успела вовремя закрыть рот, чтобы не нашуметь. Поразительно, что я не услышала его шагов.
- А ты извращенка, Кьюнг-Сун, - горячее дыхание Чона приятно защекотало мою шею и разлетелось тысячей мурашек по всему телу. Внезапно его ладонь оказалась на внутренней стороне моего бедра. Парень поглаживал меня, в то время как Намджун и Джин надрывали глотки от нахлынувшего наслаждения. Они утопали друг в друге, ежесекундно впиваясь жадными губами в мокрые и горячие тела.
Чонгук одним движением запустил свою руку под мое платье и, минуя ткань кружевных трусиков, вошел двумя пальцами в мое уже влажное лоно. Я выгнулась и закусила нижнюю губу; свободной рукой парень обхватил меня за шею и притянул к себе, заставляя упереться ладонями в стенку. Мои мысли спутались, а внизу живота запорхали бабочки; тихие вздохи слились в унисон со стонами парней в соседней комнате, температура тела повысилась. Недолго думая, я опустила руку на штаны Чонгука и сжала его уже затвердевший член. Тот наклонился ко мне и сладко выдохнул прямо в ухо, после чего он игриво прикусил мочку уха. Мы ласкали друг друга в коридоре, пока Намджун жестко наказывал своего партнера на кровати.