Он осторожно обошел диван и увидел, что на полу кто-то лежит. Темная тень, он различил руки и голову.
— Пелле?
Тихий и хриплый голос, не узнать невозможно.
— Джерри… что случилось?
Отец поднял голову, медленно, словно ему было трудно шевелиться. Пер наклонился к нему — бледное лицо, тело укрыто мятым пальто.
— Тебя не так легко найти, Джерри. Как ты?
В темноте белки глаз отца казались желтыми. Джерри, казалось, вовсе не удивился, увидев сына.
— Бремер? — сказал он и закашлялся.
Пер покачал головой.
— Я не знаю, где Бремер, — сказал он шепотом, ему все время казалось, что их кто-то подслушивает. — Он здесь? В доме?
Отец слабо кивнул — Пер больше угадал, чем увидел его жест.
— Встать ты можешь?
Он протянул руки, чтобы поднять отца, но нащупал на его груди что-то круглое и холодное. Что-то вроде штатива прожектора. Он с усилием отвел тяжелую стальную конструкцию в сторону и тут же глухой, но мощный удар где-то наверху заставил его импульсивно вжать голову в плечи.
— Вставай, Джерри… надо идти.
Отец с трудом встал — сначала на колени, а потом и на ноги. Застонал и потянулся в сторону. Там лежал его старый кожаный портфель.
— Пошли.
Большое тело отца почти ему не повиновалось. Множество затяжных ужинов и цистерны выпитого вина оставили свой след.
Джерри, поддерживаемый сыном, медленно двинулся к выходу.
— Пелле…
Запах пота, табака и несвежего белья… странно, что отец так близко. Он не помнил, чтобы в детстве отец когда-нибудь был так близко от него. Никаких подкидываний, никакой возни, никаких веселых шлепков… он не мог даже вспомнить, чтобы отец когда-либо просто-напросто обнял его.
На полпути к двери он услышал позади слабый щелчок и странное шипение.
Он обернулся и увидел слабый отсвет на полу, потом откуда-то вырвался робкий язык пламени и тут же исчез. Но через мгновение полыхнуло уже всерьез, и в трепещущих отблесках Пер разглядел на полу у стены странное сооружение: автомобильный аккумулятор с проводами, а рядом большой пластмассовый ящик.
Только сейчас Пер сообразил, что в доме пахло не спиртом. Это был запах бензина.
И это не ящик, а большая пластмассовая канистра. Кто-то насверлил в ней маленькие отверстия, и бензин медленно вытекал на пол. Уже накопилась приличная лужа.
Он тут же осознал опасность.
— Уходим! — крикнул он и поволок отца к двери.
Как раз в ту секунду, когда он захлопнул за собой дверь, в студии раздался глухой, напоминающий мощный выдох удар — огонь добрался до канистры с бензином. Дверь сильно тряхнуло.
Джерри поднял голову. На лбу у него был большой кровоподтек.
— Пелле?
— Пошли, Джерри.
Обхватив отца, он протащил его через холл. Из студии доносилось зловещее потрескивание — огонь распространялся все быстрее.
Свет показался Перу очень ярким, хотя было довольно пасмурно. Он помог Джерри спуститься по лестнице, и они двинулись к машине.
Он опустил Джерри на землю, вытащил мобильник и набрал номер. Женский голос отозвался мгновенно:
— Служба тревоги.
Пер прокашлялся.
— Пожар…
— Где?
Он огляделся, соображая:
— В вилле под Рюдом… поджог… горит весь нижний этаж.
— Точный адрес?
Она говорила совершенно спокойно, и каким-то образом это спокойствие передалось Перу. Он постарался привести мысли в порядок.
— Я точно не знаю, как называется дорога… это в Стрихульте, на запад от Рюда…. Есть указатель, написано «Морнер Арт».
— Все успели выйти?
— Не знаю… я только что подъехал.
— Ваше имя?
Пер засомневался — не назвать ли выдуманную фамилию?
— Алло? Вы меня слышите?
Собственно, что ему скрывать? Джерри, наверное, есть что скрывать, а ему нечего.
— Пер Мернер, — сказал он и назвал адрес на Эланде.
Он отключил мобильник.
Джерри прислонился к машине. На нем было все то же мятое коричневое пальто — он носил его в последнее время круглый год. Швы кое-где разошлись, пуговиц явно не хватало.
Джерри вздохнул с присвистом:
— Больно…
Пер повернулся к нему:
— Что-то болит?
Джерри кивнул и распахнул пальто. Сорочка внизу была порвана и залита кровью.
— Что произошло?!
Пер оборвал себя — не время задавать вопросы — и поднял рубашку. На объемистом животе отца, сразу над пупком, он увидел длинный кровавый порез. Кровь уже свернулась, в слабом сумеречном свете она казалась угольно-черной.
Пер опустил рубашку:
— Кто это сделал, Джерри?
Джерри долго смотрел на окровавленный живот, словно бы только что обнаружил рану.