От неожиданного яркого света старый мужчина сел, как будто под действием электрического удара, соскользнул на край кровати, вставил свои белые ноги в потрёпанные тапочки и начал вставать.
— Сиди, — сказал Такер.
Деффер выглядел как общипанная индейка, его тощая шея была ярко-красной, щетина его бороды была как недоразвитые перья, которые выдрала перощипальная машина. Он бросил сердитый взгляд на Такера и чмокал губами, как будто намеревался выклевать глаза своему противнику.
— Сиди и не двигайся, — сказал Такер снова.
Деффер жадно посмотрел на верхний ящик комода, который находился всего в трёх шагах. Он взмахнул руками как крыльями, дал им упасть по бокам, когда понял, что не может летать, уставился на себя, отвернулся к комоду, снова посмотрел на Такера. «Сопляк», — сказал он. Очевидно, ему нравилось звучание этого слова. Он сморщил лицо и произнёс это снова: «Сопляк!». Убеждая себя, что ещё не полностью напуган, он сел на кровать как будто владел ситуацией.
Такер подошёл к комоду и отодвинул верхний ящик, достал оттуда «Марли» калибра.38 [60], который лежал на двух стопках аккуратно сложенного белья. Это был превосходный револьвер, хорошо ухоженный, и он был полностью заряжен.
— Он мой! — выкрикнул шофёр.
Такер повернул к нему лицо и расположил ствол «Люгера» поверх его губ, направив вверх, как длинный палец, показывающий, что требуется тишина. Тонким шёпотом он сказал: «Веди себя тихо, или я вынужден буду убить тебя этой штукой».
Деффер попробовал не выглядеть расстроенным.
Такер разрядил «Марли», любуясь мастерством и дизайном, даже сейчас, когда ситуация не позволяла тратить время на то, чтобы что-то рассматривать, когда существовала только работа. Он положил пустой пистолет и пули в свободный карман своей ветровки, застегнул карман.
— У тебя нет шансов, сопляк, — сказал Деффер.
Улыбнувшись фальшивой улыбкой, Такер шагнул к шофёру и коснулся холодным концом ствола с накрученным глушителем лба Деффера. Он сказал: «Я просил тебя говорить шёпотом».
Деффер нахмурился. Его зубы были в стакане воды на ночной подставке, улыбаясь Такеру как одна из частей чеширского кота. Без своих вставных зубов от выглядел старше, чем прежде. «Что тебе надо?» — спросил он шёпотом.
— Почему бы тебе не расслабиться, просто не растянуться на этой кровати, — приказал Такер.
— Потому что я не хочу, — сказала индейка, снова встряхивая крыльями, чмокая губами.
— Это был не вопрос, — сказал Такер устало, указывая стволом «Люгера».
Деффер растянулся на спине.
Такер взял стул и перетащил его к кровати, сел. Сидя он меньше нервничал, потому что тогда не мог чувствовать слабость в ногах. Он сказал: «Я собираюсь задать вопросы, а ты собираешься предоставить ответы. Если ты будешь мне врать, я обещаю, что у тебя не будет шансов получить свою пенсию от этой организации».
Деффер ничего не сказал. Он просто пристально смотрел на Такера со злобными красными глазами, а врал так ровно и складно, как будто развалился на лежаке.
Такер сказал: «Где Баглио держит мужчину, который попал в аварию на «шевроле» во вторник утром?»
Глаза Деффера прояснились. Определённо, он не связывал этот инцидент с событиями утра вторника. Это всё, что требовалось увидеть Такеру, чтобы понять, почему Баглио, намного более молодой мужчина, находился на месте водителя фигурально, тогда как Деффер находился в нём буквально.
Шофёр прочистил горло и широко улыбнулся. Он сказал: «Вы не сможете справиться со всем этим. Вы, сопляки. Приятная компания сопляков. Здесь повсюду стоят охранники».
— Ты лжёшь, — сказал Такер.
— Посмотрим, если так.
— Я уже поговорил с Киси. Два охранника. У одного кляп во рту и он связан внизу, другой находится без сознания после пулевого ранения.
— Мёртв? — спросила индейка, его улыбка поблекла.
— Ещё нет, — Такер спросил ещё раз о Бахмане.
— Они переместили его, — сказал Деффер.
Он потерял всю выразительность своего морщинистого серого лица. Сейчас он выглядел всего лишь старым и уставшим. Но это была подделка; это было покерное лицо, и никак нельзя было сказать, что под этим всем скрывается. Возможно, Деффер не достаточно энергичен, но у него была большая сила воли для пожилого человека и проницательность, которую, судя по всему, будет не так просто обойти.
— Его убили? — спросил Такер.
Деффер посмотрел на «Люгер» с глушителем с большим уважением, чем показывал до сих пор, однако, это могло оказаться таким же притворством, как и его показная усталость. Он сказал: «Нет».
— Куда они его дели?
— Не знаю.
— Чушь. Ты же шофёр.
— Они перевезли его не на машине.
— А как?
— В «скорой помощи».
— Это ложь. Последняя вещь, которую бы захотел Баглио — это официальная запись о ранах этого человека. Полиция следит за больницей, наш человек может решить, что это в его интересах выдать секреты об ограблении во вторник. Баглио не нужно, чтобы кто-либо узнал об этих перевозках наличных денег раз в две недели.
— Это была частная «скорая», — крикнула индейка. Он выглядел, всего лишь чуть-чуть, как будто начинал бояться, определённо, поддельный страх.
— Что они собираются с этим всем делать?
— Они не обязательно отвезли его в больницу.
— Тогда куда?
— Я не знаю.
— Вся эта история — враньё, — сказал Харрис. Хакер не услышал, как он вошёл в комнату, и стоял около стула Такера, пулемёт был направлен на Деффера.
Деффер тяжело сглотнул. Возможно, он действительно уважал такие серьёзные вещи, как Томпсон. Невозможно было сказать наверняка.
— Вы допросили Халверсонов? — спросил Такер.
— Ещё нет. — Харрис ударил Деффера оружием. — Но, друг, этот старый дохляк будет врать и Богу, и ангелам. Работать всю жизнь на организацию, на Баглио? Да он уже давно забыл, что такое правда.
— Я думаю, ты прав, — сказал Такер. — Наш человек всё ещё в доме, или мёртв.
— Я хочу поговорить с тобой о такой возможности, — сказал Харрис. Его лицо всё ещё было красным и всё ещё потным.
— Погоди минуту, — сказал Такер. — Сначала я должен сделать дедулю безопасным.
— Это займёт меньше минуты, — сказал Харрис. Он шагнул вперёд, схватил двумя руками Томпсон и обрушил тяжёлую металлическую подставку пулемёта на подбородок Деффера. Старик схватился руками за рот, упал и больше не двигался. Светлая кровавая пена выступила на его морщинистых губах, а кровоподтёк цвета виноградного сока распространился по подбородку, стекая далее по его тонкой шее.
— В этом не было необходимости, — сказал Такер.
— У него нет зубов, которые он мог потерять, дружище, — сказал Харрис. Он использовал слово «дружище» слишком часто, подойдя к грани так близко, как никогда до этого.
— Я собирался связать его и вставить кляп.
Харрис посмотрел на старого мужчину, толкнул его стволом пулемёта и сказал: «Он всего лишь без сознания. Он будет в абсолютной отключке, и это сэкономит нам время».
Такер встал со стула и снова почувствовал дрожащую слабость в коленях. «Ты сказал, что хочешь поговорить».
— Верно, — сказал Харрис. Он прошёл к окну, выглянул в него, повернулся, отступил и опёрся на стену. Всё ещё шёпотом он сказал: «Что если Бахман раскололся? Что, если они его убили?»
— Тогда мы уходим отсюда и залегаем на некоторое время, пока они не отстанут от нас.
Харрис яростно потряс головой. «Нет. Я не могу это принять. Я ничего не получил за эту работу, а мне нужны деньги. У меня совершенно другая идея».
Такер знал, о чём это он, но всё равно спросил.
— Если они это вытрясли из Бахмана, вытрясли из него всё, мы должны убить Баглио, возможно, Деффера, возможно, охрану внизу.
— Что насчёт девушки, мисс Лорейн?
Харрис выглядел абсолютно сбитым с толку. «Что насчёт её?»
— Баглио с ней спит, — терпеливо объяснил Такер. — Он пятидесятилетний мужчина, и она ему не ровня. Она чертовская красавица, тот тип цыпочек, которые пробуждают у старых мужчин излишнее доверие. Вполне возможно, он думает о ней больше, чем о всего лишь очередной подстилке — он может ей рассказывать достаточно много о своих делах, чем следовало бы. Известно множество мужчин, которые ставили себя таким образом в дурацкое положение.
60
9,2 мм. К слову сказать, марки револьверов «Марли» не существует в природе, он существует только в художественной литературе. Связано это с тем, что в течение некоторого времени различные производители не разрешали использовать их бренды в художественной литературе.