— Возможно.
— Так как ты смотришь на то, чтобы поискать скрытую комнату?
Ширилло немного это обдумал и, наконец, сказал: «Я думаю, мы должны сравнить расстояния в коридоре и внутри комнат, попытавшись где-то найти расхождение».
Такер кивнул, посмотрев на часы.
5:36.
— Тогда нам лучше поторопиться, — сказал он.
Ширилло кивнул.
— Наш пропавший охранник где-то в скрытой комнате, где-то между тобой и Питом, или он находился снаружи дома, когда услышал выстрелы.
— Если он был снаружи, — сказал Ширилло. — Мы бы уже услышали его к настоящему времени.
— Если только он решил не входить сразу за нами.
— С чего бы ему так поступать?
— Возможно, он знает, что мы превосходим его числом.
— Он не мог этого знать.
Такер закончил с леденцом. Неприятная возможность пришла ему на ум, и он не хотел о ней рассказывать, тем не менее, он знал, что Ширилло имел право услышать то, о чём он думает. Конечно, Харрис тоже имел на это право, но он никогда ему об этом не рассказал бы. Парень, он был уверен, будет способен думать об этом без паники. Харрис может сломаться. «Возможно, он был снаружи, услышал выстрелы, понял, что не сможет предпринять ничего стоящего в одиночку. Возможно, он открыл гаражную дверь, выкатил лимузин оттуда, затем на дорогу, которая ведёт вниз, съехал до места, где машину уже не будет слышно, завёл её и поехал за помощью».
— Господи! — Впервые за всё время этих длительных ночных часов Ширилло выглядел напуганным.
— Не беспокойся об этом, — сказал Такер. — Это всего лишь то, о чём, как мне кажется, нужно помнить.
— Конечно.
— Мы будем уже давно далеко отсюда, когда он подвезёт сюда подкрепление. — Он улыбнулся и шлёпнул Ширилло по плечу, как старший брат. — Если он уехал за кем-нибудь.
— Он это сделал.
— Мы не можем быть уверены.
— Нет, можем. Это худшее, что может случиться — и это вполне ожидаемая часть всей этой операции. — Несмотря на его искренний пессимизм, парень не был готов сорваться отсюда сию секунду.
Такер знал, что Ширилло был прав, и он ощущал сильную эмоциональную нетерпимость к поражению, которое до сих пор его преследовало. Он думал о своём старике, о мистере Меллио в банке, о деньгах, которые находились в трасте, которые задерживались в длительных судебных баталиях, и он понимал, что он не может это испортить. Он не может так проиграть.
— В любом случае, — сказал он. — Кто будет стрелять по вертолёту полиции штата?
— Если они поведутся на это, — заключил Ширилло.
— В прошлый раз повелись.
— Поэтому они могут в следующий раз не повестись. Осведомлённость ведёт к подозрению.
— Это проявление неуважения к органам власти, думается.
— Не с этими ребятами.
— Старая Железная Рука, а?
Ширилло улыбнулся.
Ширилло был прав, конечно, не имело значения, как сильно Такер пытался снизить важность их проблем. Также Такер не видел ничего хорошего в том, чтобы стоять вместе, вгоняя друг друга в депрессию на основе предположений по поводу их неизбежной гибели. Так они скоро могут оказаться в том же состоянии, что и Пит Харрис, сорвавшись на самый тонкий писк, принимая близко к сердцу каждое замечаемое движение теней.
— Нужно идти, — сказал Такер.
Он отвернулся от парня и начал проверять расстояния между комнатами, пытаясь найти какое-либо заметное несоответствие.
Времени было 5:41 утра, значительно позже рассвета нового дня.
Пятью минутами позже Такер знал, где находилась скрытая комната и где, судя по всему, удерживался Мерл Бахман. Он вошёл в заднюю комнату в коротком крыле, где охрана — плюс к мёртвому мужчине раненный мужчина или недостающий бандит — спала, и убрал одежду из кладовки. Он не беспокоился о том, что то, что он выбрасывал, сомнётся, и он начал осматривать стены кладовки с помощью луча своего фонарика, когда услышал, как снова в коридоре начал стрекотать Томпсон.
Он пошёл посмотреть, что случилось, пошёл к Харрису, который стоял наверху лестницы с большим оружием, нацеленным вниз на лестничную площадку.
— Пытался подняться, — сказал Харрис. Его раненая нога, казалось, не беспокоила его так сильно, как раньше. Это могло быть хорошо, а могло быть плохо; это могло означать, что рана была такой незначительной, как и выглядела и перестала кровоточить, или же это могло означать, что Харрис испытывал слишком большой страх для того, чтобы замечать боль. — Это был тот ублюдок, которого мы связали внизу. Я думал, что я выбил его на достаточно длинное время.
— Достал его?
— Нет.
По меньшей мере, пропавший охранник не сбежал сломя голову из поместья, чего он боялся. Вместо этого мужчина вошёл внутрь и привёл в чувство своего товарища, и, вполне вероятно, сейчас пытается придумать способ подняться наверх.
В конце холла Ширилло кричал нечто неразборчивое. Когда Такер повернулся посмотреть на него, парень стрелял в узкие промежутки между столбами задней лестницы, однако, его «Люгер» с глушителем создавал весьма небольшой шум.
— Повезло?
— Нет! — крикнул Ширилло.
— Их всего лишь двое, — сказал Такер. — Они могут нас держать в напряжении, но они не могут достаточно серьёзно на нас наброситься.
— Это повар, — сказал Харрис.
— Киси мог врать, но он не боец, — сказал Такер. — Кроме того, ещё одного человека недостаточно для того, чтобы сломать нашу оборону. Мы можем удерживать их достаточно долго.
Харрис отступил от лестницы, так что не мог видеть и не мог быть увиденным никем, кто поднимается. Он продолжал смотреть в сторону ступенек, однако, пулемёт держал у бедра, и внимание было сосредоточено на Такере. Его лицо было смесью пота, грима, глубоко врезанных линий усталости, и когда он говорил, ему не нужно было переходить на шёпот: его голос был охрипшим от страха: «Давайте, к чёрту, выбираться отсюда. Бахмана здесь нет. Здесь нет ничего из того, что нам нужно».
— Бахман здесь, — поправил его Такер.
— Да?
— Определённо.
— Я его не вижу, — сказал Харрис, ухмыляясь. Усмешка была злой, и она ещё больше приближала их к провалу, так как это могло позволить ему игнорировать приказы Такера и совершать свои собственные выпады.
Харрис больше не заслуживал доверия. Такер не позволил ему узнать, что он пришёл к такому выводу, и поэтому сказал: «Бахман в секретной комнате». Он сделал два больших шага к задней стене и ударил по штукатурке своими костяшками. «Разве это не выглядит необычно, что за таким большим пространством стены нет ни одной комнаты?»
Харрис удивился этому длинному пространству неиспользуемой штукатурки, посмотрел вправо и влево на ближайшие двери. «Я думал, те две комнаты занимают это место».
— Это было бы так в одном из коротких крыльев. В этом длинном крыле они занимали бы такое же место. Так что между ними что-то есть.
Харрис посмотрел искоса, подумал об этом. Он бы предпочёл убраться отсюда; он не хотел думать ни о чём кроме того, чтобы бежать, прятаться, оставаться живым. Тем не менее, он сказал: «Хорошо. Как мы доберёмся до него?»
— Я думаю, через кладовку в одной из двух смежных комнат, но я ещё не нашёл дверь.
— Давай, быстрее, — сказал Харрис.
Он вернулся к лестничному колодцу, ожидая то, что произойдёт, что-то, из-за чего нужно стрелять.
— Оставайся на посту, — сказал Такер, развернувшись к комнате, из которой его вызвал заикающийся Томпсон.
Стены кладовки были отделаны обычной шкукатуркой, слишком гладкой для того, чтобы содержать секретный дверной проём. Он стал на руки и колени и повернулся на четверть круга, совершая внимательную инспекцию в поисках чего-либо неплотного или подвижного. Ничего такого. Убедившись в том, что вход был в другой комнате длинного крыла, он пошёл совершить рейд во вторую кладовку.
Оставив позади Харриса и женщину, он сказал: «Мы выясним, где он, через пару минут».
— Подожди, — сказала мисс Лорейн.