Нападение на игрока вне поля — это практически объявление войны всему факультету. Сразу эта ситуация выходит за рамки одного четвёртого курса или спора между Джинни и Брайаном, а тут ещё МакГонагалл, заместитель директора, прилюдно похвалила студентку за нападение на другого студента, словно давала всему Гриффиндору карт-бланш на нападения и решение всех вопросов с помощью кулаков и проклятий. Да и Ургхарт, как я понял из настроения очень злого сенсея, пострадал действительно серьёзно, а не просто отделался парочкой царапин. Со зрением даже маги не шутят. Шутки про будущего нового «Шизоглаза» быстро увяли.
Слизерин такого просто не оставит и отомстит за своего ловца. И это ладно ещё, что до игр оставалось не пара дней, а несколько недель. Впрочем, все войны начинаются с малого. Что бы потом ни вышло со всей этой историей про призрачного Волдеморта, а настроить слизеринцев, а значит, многих чистокровных против всех остальных у Хигэканэ получилось. Четыре года не получалось из-за моего влияния и сдерживания особо ретивых «последователей», а тут могло всё полететь к чертям, когда директора вообще не было в школе.
Похоже, что Драко тоже подумал об этом же.
— Драко, что такой мрачный? — спросила Гермиона, которая ещё не поняла, чем всё это чревато.
— Злюсь на МакГонагалл, — хмыкнул Малфой, пробурчав что-то почти про себя про сухую воблу и шотландскую волынку.
— Зря ты не сдержалась, Джинни, — сказал Рон сестре. — Зачем привлекаешь к нам лишнее внимание? Хочешь, чтобы тебя отчислили из школы? Перси же предупреждал…
— Ой, заткнись, Рон, иначе тоже получишь. Стал старостой и считаешь, что можешь указывать мне?.. — она осеклась, посмотрев на меня. — Гарри?.. Ты чего?
— После ужина пойдёшь в Больничное крыло к Ургхарту и попросишь прощения. Мне всё равно, что ты ему скажешь. Хоть что влюбилась и не знала, как показать свои чувства. Я не допущу войны факультетов.
Джинни, которая пошла красными пятнами, лишь открывала и закрывала рот.
— Но, Гарри… — попыталась возразить Гермиона. — Конечно, Джинни поступила не совсем правильно, но ведь МакГонагалл…
— Гарри прав, — поддержала меня Алисия Спиннет, сидевшая за столом напротив нас. — До игр всего три недели. Ургхарт ловец Слизерина. Совершенно не хочется, чтобы нас отлавливали по одному и калечили в отместку. Игроки неприкосновенны. Всё сойдёт, только если это будут ваши личные разборки, и то… А вдруг он ослепнет или ещё что?.. МакГонагалл не должна была оставлять Уизли без наказания, она что, не понимает, что тем самым подталкивает слизеринцев к мести? Она даже не попыталась снизить напряжённость…
— Я поговорю со слизеринцами, — переглянулся со мной Драко. — Попробуем объяснить ситуацию. Мерлин, Уизли, чего ты такая бешеная? Тренируйся больше, чтобы сил на глупости не было!
— Слишком поздно… — я ощутил, что со стола Слизерина поднимается волна негодования, направленная на наш факультет. — Придётся по-другому.
— Гарри, я всё… — попыталась что-то сказать Джинни, но я, уже не слушая, двигался в сторону стола профессоров.
Ужин ещё не закончился, тем более, что многие обсуждали происшествие и не успели поесть. Профессора выглядели недовольными, МакГонагалл поджимала губы, у Снейпа-сенсея яростно раздувались ноздри, Спраут хмурилась, Алиса что-то говорила под пологом тишины, который ставили на профессорский стол.
Мои действия были замечены студентами, и разговоры в Большом зале начали стихать. Наконец и преподаватели заметили мой манёвр. Алиса послала многозначительный взгляд и взмахом руки убрала полог.
— Профессор МакГонагалл, — справившись с голосом, сказал я в звенящей тишине. — Мне совершенно всё равно, что вы чувствуете к профессору Дамблдору и отвечает ли он вам взаимностью, но ваши личные чувства совершенно неуместны при руководстве школой. И тем более это не повод создавать вражду факультетов, которой не было больше пяти лет. Вы подставили весь факультет Гриффиндор своей слепотой и бездушием, потакая безнаказанности и якобы нас защищая. Гриффиндор всегда отвечает за свои слова и действия, нам не нужны поблажки и подачки. Мы львы, а не шакалы!
Секунду стояла ошеломительная пауза, а потом за столом Гриффиндора все взревели. Этот рёв поддержали аплодисментами и другие факультеты.
— Мистер Поттер!.. — захлебнулась негодованием МакГонагалл, яростно сверкая глазами из-под очков, но её опередил Снейп-сенсей, который скорчил весьма зловещее лицо, но умудрился даже наказанием поддеть нашу деканшу, так как дважды наказать за одну и ту же провинность было невозможно.
— Минус два балла с Гриффиндора за оскорбление преподавателя, мистер Поттер! — это было до обидного мало, за оскорбление преподавателя могли отчислить до тридцати баллов, и если судить по тому, как МакГонагалл побледнела, до неё дошло.
— Идёт, сэр!
— И месячная отработка в моей лаборатории за хамство во время назначения наказания, мистер Поттер!
Глава 11. Растревоженный улей
16 октября, 1995 г.
Шотландия, Хогвартс
Честно говоря, я не ожидал, что МакГонагалл настолько всех достала. Мой пятничный экспромт имел эффект разорвавшихся взрывных печатей. Не сказать, чтобы гриффиндорцы не любили нашу деканшу… её поведение можно расценивать и как хорошее, и как плохое. Она не лезла в дела факультета, то есть была определённая свобода. Но на мой скромный взгляд, одно дело не лезть и «бдить» издалека, контролируя процесс, и вмешиваться только в самых крайних случаях, а другое — не вникать. Ей было не интересно, как проводят досуг её подопечные, какие у них проблемы, чем вообще живёт факультет. МакГонагалл интересовали разве что квиддич, награды и Хигэканэ. А так нашу Кошку почти невозможно было застать на месте, какие-то жалобы или просьбы она пропускала мимо ушей, всегда ей некогда, и плюс подмеченный мной избирательный подход в обучении, награждении баллами и «любимчики».
Однако Гермиона после моего спича попыталась меня пристыдить, так как сама с первого курса смотрела в рот нашей деканше. После истории с хроноворотом эта любовь чуть поутихла, но всё равно «МакГонагалл — святая» осталось у Грейнджер где-то на подкорке. Впрочем, подруге хватило ума не устраивать мне скандала или «выговора» прилюдно, а поговорить тет-а-тет. Ну, почти тет-а-тет, потому что с нами увязались Драко, Луна, Невилл и Лаванда. С Браун у Невилла вроде снова всё настроилось, так что они везде ходили вместе. Даже в теплицы! Впрочем, подозреваю, что где-то в этих теплицах растёт омела или просто не установлены чары «вызова преподавателей».
— Гарри, мне кажется, ты был слишком груб с профессором МакГонагалл, — укорила меня Гермиона, когда мы этой небольшой компанией отошли в пустой класс на четвёртом этаже. — Тебе следует извиниться перед ней.
— МакГонагалл целенаправленно разжигает межфакультетскую вражду, — хмыкнул я. — С чего мне извиняться? Я получил наказание за свои слова. И если судить по этому наказанию, со мной даже профессор Снейп согласился. Другим деканам тоже не нравится, как она себя ведёт.
— Но… она же наш декан. Она никогда не снимает баллы со своего факультета и вообще… — слегка оторопела Гермиона, непонятно, что от меня ожидая.
— То есть мы возвращаемся к теме «если он наш, ему всё можно, а если не наш, то пусть сдохнет»? Так? Какая-то однобокая у тебя справедливость, не находишь?
— Но… — отвела взгляд Гермиона. — Ургхарт же вроде бы сам нарвался… Джинни не хотела. Так вышло.
— А когда она достигнет совершеннолетия и убьёт кого-нибудь «случайно», потому что просто не понимает, что это плохо. Ты на суде тоже будешь это лепетать? Родственникам покойного скажешь, что она не хотела, но так получилось, ваш отец или сын сам был виноват, так?