— Давай–ка поищем. Прокатимся немножко не останавливаясь…
— Сию секунду, сэр, — ответил Майк, переключая скорость.
Они подъехали к Огандайо как раз в тот момент, когда
«пежо 504» тронулся с места в сторону магистрали Рими.
— В машине нет пассажиров, — присвистнув, бросил
Майк через плечо и тут же понял, что их облапошили. — Что делать будем, сэр? — быстро спросил он.
Кленц задумался.
— Следуй за ним. Может, он нас приведёт куда–нибудь.
— А что, если порыскать тут, может, наткнёмся на их логовище, — посоветовал Майк.
— Нет. Слишком рискованно. Черт возьми, они одурачили нас самым дешёвым образом — переменили машины!
Марк застыл у мёртвого тела, парализованный ужасом.
Он понимал, что надо отвести глаза, оторваться от страшного зрелища, но не мог заставить себя отвернуться.
Прошла, должно быть, минута. На миг ему почудилось, что он впал в забытьё. Франциска — и мертва?! Такое могло быть лишь в страшном сне.
Боль пронзила все его существо. Он покрылся испариной. То, что он испытывал к Франциске, он не испытывал ни к кому. Ему случалось и раньше влюбляться, но прежние влюблённости бледнели по сравнению с чувством к Франциске. Он любил её! По–настоящему любил!.. Но надо взять себя в руки. Он в комнате, где совершено убийство, угроза нависла и над ним. Постепенно боль потери уступала место чувству опасности. Убийцы, должно быть, где–то поблизости, подумал Марк, ждут момента, чтобы разделаться со мной. Надо успокоиться, нельзя терять ни минуты. К таким испытаниям его и готовили много лет в полицейской школе. Или он возьмёт себя в руки, или — скорая смерть.
Марк вспомнил: несколько дней назад Франциска передала ему записку. Она дала понять, что вышла на какой–то важный след. Но на какой именно, не сказала. И ещё она предупреждала, чтобы он, Марк, остерегался. Значит, действительно они пронюхали про него. Где же она со вершила промах? В личном деле, с которым он в своё время ознакомился, Франциска характеризовалась как умелый агент, действующий расторопно и точно. Что же она такое обнаружила, что не убереглась?
Марк осмотрелся. В комнате все было перевёрнуто вверх дном: убийцы, очевидно, что–то искали. Надо осмотреть тело — отчего умерла Франциска? Вглядевшись, Марк замер. Ужас оледенил кровь. Не поверив глазам, Марк склонился ниже. В глазах у него потемнело. Низ живота Франциски был огромной уродливой раной с вывороченными обугленными краями. Её пытали! Какое без жалостное животное это делало! Марк почувствовал, как к горлу подступает тошнота. На миг ему стало так плохо, что он едва устоял на ногах.
Наконец Марк овладел собой. Собираясь с мыслями, он взглянул на часы. Они показывали 9.36. Нанимаясь на работу, Марк получил в Управлении подробный план отеля и изучил его. Он вспомнил, что в этом крыле здания в конце коридора есть телефон. Им пользуются главным образом «девицы» и их клиенты, когда хотят, чтобы еду из ресторана принесли в номер. Связь через коммутатор, поэтому сама Франциска никогда не пользовалась им для деловых разговоров.
Придётся рискнуть, решил Марк. Другого выхода нет — надо срочно позвонить в Управление. Он подошёл к двери и уже собирался было открыть её, но остановился. Мелькнула мысль: а что, если в коридоре его уже поджидают убийцы? А он не вооружён. И кроме того, он так и не понял, что же эти мерзавцы искали в но мере Франциски. Надо срочно найти ответ на этот вопрос.
Тем временем на первом этаже отеля, в зале ресторана, появился Содом Экс — широкоплечий детина лет тридцати с холодными, как камень, глазами, взращённый в дебрях преступного мира и провёдший в этих дебрях большую часть жизни. Если организация «Мёртвая хватка» была подобна спруту, то Содом был одним из его смертоносных щупальцев. Подчиняясь непосредственно Ральфу, он выполнял приказы об убийствах. На этот раз приказ был ликвидировать двух «подсадных уток» в отеле «Голубой лебедь». Расправившись с Франциской, Содом отправился на дом к Марку — он посчитал, что одного из агентов лучше убрать не в гостинице, а прямо дома, чтобы шума было меньше. Но, не застав Марка дома, возвратился в отель. Он посидел некоторое время в холле, затем решил, что пора переговорить с метрдотелем. Метрдотель
Джеймс не первый раз встречался с Содомом, он страшился этого субъекта пуще огня. Когда Содом появлялся в гостинице, кто–то обязательно умирал.
Толстым, как сарделька, пальцем Содом поманил к себе Джеймса, и тот, состроив приветливую улыбочку, тут же устремился навстречу. Содом двинулся в угол зала, и Джеймс засеменил сзади. От волнения метрдотель даже немного задыхался. Содом был немногословен.