Увидав, как шеф выскочил из резко затормозившей у отеля машины и с пистолетом в руке сломя голову бросился к входным дверям, Кленц недоуменно крикнул:
— Что происходит, шеф?
Но Одоло так спешил, что не обратил внимания на друга. Старик эдак совсем себя доконает, подумал Кленц, бросаясь вслед за ним и вытаскивая на ходу пистолет.
По гостинице уже рассредоточивались оперативники из группы Мэтта. Оповещённые по радио, некоторые из них примчались на место чуть раньше. В команде Мэтта, надо сказать, ребята были как на подбор — бывшие головорезы, переученные на исправных волкодавов. Несколько молодцов в штатском и в форме сопровождали шефа.
Посетители ресторана, увидав вбежавших в зал вооружённых людей, испугались. Некоторые повскакали с мест и недоуменно озирались. Другие, роняя бокалы, бросились наутёк.
Одоло знал, где находится комната Франциски, и устремился прямо к лестнице. За ним следовали Кленц, Майк и часть оперативников Мэтта. Прочие его молодцы перекрыли к этому времени все входы и выходы из гостиницы. В коридоре второго этаж а Одоло дал знак, чтобы следовавшие за ним двигались осторожно и тихо.
Йово уже давно вела наблюдение из окошка ванной комнаты. Она ждала появления полиции. Догадываясь, что с её подругой случилось что–то страшное, Йово плакала.
Прожив пять лет в Порткано, знаешь, что случается тут всякое. Но «высовываться» она боялась — всякий, кому жить ещё охота, давным–давно понял, что в Порткано «высовываться» не следует. Йово видела, как в комнату
Франциски вошёл официант Марк, а потом другой мужчина, тот самый, которого она заметила ещё прежде, утром.
Тут уж она испугалась по–настоящему.
При появлении полицейских Йово выбежала из своего укрытия.
— Они там, внутри! — лихорадочно зашептала она, показывая на дверь Франциски.
— Сколько их? — спросил Одоло.
— Двое.
Часть полицейских сгрудились у двери, другие рассредоточились по коридору и лестнице, готовые действовать по первому знаку. Шеф приложил ухо к замочной скважине и услышал, как чей–то голос за дверью произнёс: «Самое время тебя к праотцам отправлять…» Ждать было нельзя.
— Быстрей! — шепнул Одоло Кленцу. Будь дверь стальной, Кленц, несмотря на всю свою мощь, быть может, и не высадил бы её с первого удара, но дверь, по счастью, не была стальной и с грохотом слетела с петель.
В те минуты, когда начальник полиции Порткано мчался на машине к отелю «Голубой лебедь», Джейн Джиринде, накормив сына, пришла в гостиную, где её ждал муж.
Они были наконец одни и могли начать разговор, но что–то мешало им. Они испытующе глядели друг на друга.
Джейн заговорила первой:
— Что ж. Я готова. Либо ты расскажешь мне все, либо ничего. Что им надо?
Фрэнк отозвался не сразу — было видно, что ему тяжело, что он недоволен собой. Он поглядел в потолок, затем проговорил:
— Джейн, они потребовали, чтобы я тебе ничего не говорил, но я думаю, так у нас не выйдет. — Он выжидательно посмотрел на жену, она промолчала. — Ты помнишь Намкфо, замбийца, — он работал до меня на моем месте?
— Да, Фрэнк. Он имеет к этому отношение?
— Косвенное. — Фрэнк осторожно выбирал слова. —
Как видно, в экспортном отделе делались дела особого рода, но не буду вдаваться в подробности… Эти типы, Джейн, — контрабандисты, промышляющие нефтью, понимаешь? Ты знаешь, наша компания экспортирует сырую нефть, перерабатывается она за границей. За всякую партию нефти, отправляемой из портов Нигерии, платится определённая экспортная пошлина министерству финансов. Так вот, в двух словах: эти типы промышляют контрабандным вывозом нефти, сырой и переработанной. То есть вывозят нефть, а пошлину за неё не платят. От меня им надо, чтобы я регулярно поставлял сырую нефть.
Разговор тут идёт, конечно, не о мелочах, а о больших поставках, крупных партиях. — Фрэнк помолчал, о чем–то задумавшись. — Но это ещё не самое скверное. Кажется, они сплавляют нефть в Южную Африку — или по край ней мере собираются это делать. Покуда в деле, я буду получать десять процентов.
Джейн пристально посмотрела на мужа. Взгляд у неё был какой–то странный, резкий — пожалуй, она никогда раньше так на него не глядела.
— Фрэнк, тебя что, эти десять процентов интересуют?
Фрэнка поразила грубоватая прямота вопроса, в таком тоне жена прежде с ним не говорила.
— Вопрос не в десяти процентах, Джейн. Я о семье нашей думаю. Неужели ты считаешь… — Взглянув на жену, Фрэнк осёкся. — Джейн, ты о чем задумалась? — спросил он встревоженно.
— Не знаю, конечно… Только это серьёзно, очень серьёзно. Что за человек мой муж — вот что я хочу понять…