— Лови лошадей. Садись. За мной, поехали. Все нормально.
Китайцы тоже, видимо, стали успокаиваться и опустили автоматы. На этот раз все обошлось. Мы ехали дальше по водоразделу, утверждая тем самым, что охраняем здесь свою землю.
Иван внимательно выслушал мой неторопливый и не столь подробный рассказ. По его устремленному взгляду было понятно, что он о чем-то напряженно думал.
— Значит, на отмашки не реагируют? — спросил он.
— Почему не реагируют? Еще как реагируют, смеются нагло в лицо. За дураков нас держат.
— Виталий, знаешь, у нас такой же приказ. В случае нарушения границы в разговоры на вступать, давать отмашку. И это приказ, и его надо выполнять. Даже если тебе плюют в лицо. Понимаешь, нам нельзя иначе. Обстановка неясная. И не известно, как китайцы поведут себя дальше. Но пока мы не имеем права обострять ее. Но ответственность за охрану границы с нас никто не снимал. Даже наоборот, требования усилились. Что-то мы засиделись. Пора и отдохнуть.
Проснулся я по обыкновению рано. Но Стрельникова уже дома не было. Дежурный по заставе доложил мне, что начальник еще в 4 часа утра ушел на границу и не велел будить. Приятная забота командира о подчиненном. Впрочем, потом я узнал, что это характерная черта для Стрельникова — заботиться о подчиненных. За это уважали и любили его солдаты.
Уже где-то через неделю я достаточно освоился на заставе. Этому в немалой степени способствовал начальник. Он ничего не скрывал и, не щадя своего самолюбия, все выкладывал мне начистоту. Подробно изложил положение дел со службой и воинской дисциплиной. Охарактеризовал каждого солдата и сержанта. Кто на что способен. От кого что можно ожидать. Он с сожалением и болью говорил, что коллектив заставы не сколочен, не дружен. Есть элементы круговой поруки и укрывательства недостатков со стороны сержантов. Комсомольская организация работает слабо. В дальнейшем, когда я повнимательней присмотрелся и изучил ситуацию, обстановка не показалась мне столь трагичной. Только потом я понял, что у Стрельникова была высокая планка требовательности к себе, неудовлетворенности сделанным, ответственности. Конечно, Иван долгое время работал один на заставе. А по штату положено три офицера. И конечно, он не везде успевал. Но были и другие причины. В тот период уже начали всерьез заниматься укреплением дальневосточной границы.
На базе Иманской пограничной комендатуры стали восстанавливать 57-й пограничный отряд. Для его формирования со всего Тихоокеанского округа, от Чукотки до Владивостока, собирали «лучший» личный состав. Единственно, что с судимостью не было солдат. А так, полный комплект. У некоторых по 20— 30 суток ареста, чем они безмерно гордились. Вот такой контингент. На заставах не хватало офицеров, старшин. Участки на десятки километров оставались необорудованными, пролегали по дремучей тайге, горам и болотам. Отсутствовали надежные средства связи, нормальное материально-техническое обеспечение. Примитивные бытовые условия дополняли картину.
В этих условиях командование отряда: подполковник Демократ Владимирович Леонов, начальник штаба Борис Васильевич Палинов, его заместитель Иван Яковлевич Иванов, начальники отделений и служб майор Иван Григорьевич Корниенко, капитан Петр Иванович Косинов и многие другие офицеры прилагали поистине титанические усилия для скорейшего формирования части.
Но объективно мы имели то, что имели. Мы не знали, как по-другому может быть. Потому что были молоды и ничего другого пока не ведали.
Стрельников, неугомонный по натуре, не мог усидеть и пяти минут без дела. Он стал энергичнее участвовать в воспитательной работе. Проводил политзанятия. А комсомольская организация избрала его членом бюро.
— Ну и загрузил ты меня, замполит, — в шутку посетовал как-то Иван. — Но сам вижу, что в две тяги у нас кое-что получается.
Для меня это была хорошая школа становления молодого офицера. Мои теоретические знания, его практический опыт и наше обоюдное желание и стремление сделать как лучше работали на общее дело.
В это трудное время и прибыл на заставу для оказания помощи в организации и проведении работы старший инструктор политотдела майор Владимир Восьмирко. Ведь я заканчивал командное училище, да и опыта пока было мало. Опытный политработник, он учил меня главному — знать, понимать и уважать солдата. Учил, как в процессе политзанятий, воспитательной работы... личным примером воспитать солдата-патриота, защитника страны. Он щедро делился своими знаниями и богатым практическим опытом, которые мне очень скоро пригодятся, когда я возглавлю новую заставу. Неугомонный, энергичный, он пользовался большим уважением среди молодых офицеров-политработников и личного состава.