— Можно узнать, что ты собираешься делать?
— Сыграю шутку с любителем киднеппинга. Надеюсь, когда он придет в себя, то будет приятно удивлен, поскольку я собираюсь отогнать его машину прямо к жандармерии. После сегодняшнего утра мое уважение к жандармам жутко выросло.
Принцесса улыбнулась и пожала плечами. Потом она завела машину и тронулась. Прежде чем последовать за ней, Ирвин тщательно обыскал свою жертву. Он обнаружил удостоверение личности на имя Гратьена Пулье, родившегося в январе 1907 года в Бельфоре, двенадцать тысяч новых франков, разную мелочь и, наконец, временную регистрационную карточку на автомобиль, полученную означенным Пулье в парижской префектуре. Больше ничего не было. Ни портфеля, ни документов, ни чего-либо необычного.
Некоторое время спустя внимание прохожих привлек элегантный мужчина, который разглядывал через стекло салон машины, припаркованной возле жандармерии.
— Я спрашиваю себя, не болен ли этот человек? — громко вопрошал элегантный незнакомец.
— Вы думаете?
— немедленно откликнулся кто-то и начал стучать в стекло. — Эй, месье, месье! Что-нибудь не в порядке?
Когда, наконец, появился бдительный жандарм, незнакомец оседлал мопед и исчез. Никто этого не заметил.
— Смотри-ка ты, — отреагировал жандарм, — похоже, иностранец. На машине временные номера…
Ирвин лихо взлетел на третий этаж. Лестница была ветхая, но безукоризненно чистая. По правде говоря, искатель приключений уже взбирался по этим ступенькам во второй половине дня. На сей раз он искал конец веревочки, тянувшейся к фактам, о которых он еще только догадывался. Статья в газете сообщала, что Рене Пра, укравший две пары лыж в Куршевеле 1850, был задержан у молодой женщины, проживающей на улице Бож в Шамбери. Таким образом, у искателя приключений появился шанс очутиться в гуще событии. Но первый послеполуденный визит не принес ему ничего, кроме адреса завода, на котором работала Лоретта Фабр. Тем не менее фотография на ночном столике давала возможность при встрече узнать девушку в лицо. Он показал фотографию принцессе, и, благодаря этому, чуть позже, на дороге, ведущей в Италию, приключение началось.
Когда Ирвин вошел, Лоретта скорчила недовольную гримасу. Ее одежда была в беспорядке, волосы растрепаны. В комнате стоял неприятный лекарственный запах.
— Перед тем, как войти, обычно стучатся, — проворчала она.
— Что я и сделал бы, если бы знал, что вы пришли в себя, мадемуазель.
Принцесса сидела на диване по-турецки и курила сигарету. После слов Ирвина она рассмеялась.
— Представь себе, у нашей подопечной характер бульдога. Как только я привела ее в чувство, она испепелила меня взглядом, а потом гневно спросила, что я здесь делаю. Ответ, что я медсестра, ее не успокоил. Мне пришлось чуть ли не силой прикладывать ей шафранно-опийную настойку к шишке на затылке. Признаю, что настойка — не лучшее снадобье, но больше ничего не оказалось под рукой. Лоретта переводила взгляд с одного на другого.
— Я полагаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы помогли мне на дороге… И я вас благодарю… Да. А теперь, думаю, вы не сочтете неуместным, если я поинтересуюсь, что же произошло?
— Я спрашивала у мадам, но она вместо ответа только отшучивалась, хотя и остроумно. Отсюда мой замечательный бульдожий юмор…
— Принцесса Марта неисправима, — улыбнулся Ирвин.
— Принцесса? — удивилась девушка и взглянула на Марту.
— В прошлом, все в прошлом, не беспокойтесь…-На комоде стоял спортивный трофей — красивый серебряный кубок. Как раз между двух портретов Рене Пра, снятого в полной экипировке, на лыжах.
Марта направилась к комоду, чтобы стряхнуть пепел с сигареты. Попутно она притворилась, что прочитала выгравированную надпись.
— Смотрите-ка, этот кубок выиграл Рене. Замечание Марты не прибавило Лоретте добродушия.
— Вы знаете Рене? Я должна была догадаться. Он обожает общество определенного сорта.
— Как вас понимать, мадемуазель? Это нечто уничижительное? Вам не нравится мой стиль? Я слишком буржуазна, или вас шокирует мой титул? Лоретта промолчала и повернулась к Ирвину.
— Я хочу знать, кто вы и зачем здесь находитесь.
— Мы друзья Рене Пра и хотим помочь ему, а наше появление в этом доме закономерно, поскольку мы вас сюда привезли.
— Не вижу ничего закономерного! Чтобы привезти меня сюда, надо знать, кто я и где живу. А я совершенно уверена, что вас не знаю, и Рене никогда о вас не говорил. И потом, как-то сомнительно, чтобы он был знаком с принцессой.
— Вполне возможно, мадемуазель. Но он-то нам о вас рассказывал.
— Что именно?
— То, что вы — замечательная личность. И потом, есть еще кое-что, о чем я сейчас расскажу. Мы приехали из Куршевеля специально, чтобы встретиться с вами.
— Из Куршевеля, в такое время? Решительно, весь мир пустился в дорогу, чтобы встретиться со мной…
Эти слова вырвались у нее случайно, но, к ее удивлению, Ирвин никак на них не отреагировал.
— Мы не нашли вас здесь и решили поискать на заводе, где вы работаете.
Это было неправдой. На самом деле завод, адрес которого он узнал по квитанции, найденной в ящике, был последним местом, куда он собирался отправиться в поисках информации о девушке.
— Не верю ни единому слову, — холодно объявила Лоретта.
— Никто вас и не заставляет, — флегматично произнес Ирвин. — Правда относительна в пространстве и во времени. Можно верить или не верить, ценность имеют только факты. В данном случае факты очевидны. Была, попытка киднеппинга, и вы чуть не стали его жертвой. Если бы не мое вмешательство… Остается выяснить, почему вас хотели увезти? Лоретта Фабр надменно выпятила подбородок.
— Вы мне не отец, не опекун, не начальник и не жених. И я считаю ваш вопрос неуместным. Все, что может со мной произойти, никоим образом вас не касается. Даже если вы сошлетесь на Рене.
— Вы заблуждаетесь. Я отвечу вам притчей на манер азиатской. У одного человека была собака, и она укусила овцу соседа. Но тяжба завязалась не между собакой и овцой, а между хозяином собаки и хозяином овцы, при участии судьи, который разрешал их спор.
— Да? И какую вы себе отвели роль в этой азиатской притче? Конечно же судьи?
— Почему бы нет?
— И как вы ее себе представляете?
— Допустим, я уполномочен Миносом, Радамантом и Эаком[7].
— От скромности вы наверняка не умрете.
— Увы, мадемуазель. И знаете, мне очень отрадно представлять себя в роли посланца судей Аида.
Принцесса устроилась на диване поудобней, продолжая курить и наблюдая за обменом репликами. По правде говоря, Лоретта Фабр очень ей нравилась своей неординарностью.
— А кстати, что вы сделали с моим насильником? — спросила вдруг Лоретта.
— Если не случилось какой-нибудь неожиданности, его сейчас поджаривают на вертеле.
— Опять ад? Он вам явно дорог.
— Нет, на этот раз речь идет о жандармерии.
— Его арестовали? Вы называли мое имя?
— А что, это может вам повредить? Лоретта с усилием придала лицу равнодушное выражение.
— Подобная популярность никого не привлекает. Чтобы весь город чесал языки о том, что я стала жертвой какого-то садиста. Марта звонко рассмеялась.
— Садиста, который проделал длинный путь из столицы лишь затем, чтобы изнасиловать вас, и никого другого?
Лоретта быстро взглянула на Марту. И все. Ответить она не соблаговолила.
— И все же, — опять начал Ирвин, — почему вы не позвали на помощь, когда мы проезжали мимо в первый раз? Если бы не принцесса, которая вас узнала, я бы так и поехал дальше, не обратив внимания на парочку у дороги.
— Что бы ни случилось, я обычно выкарабкиваюсь сама.
7
Минос, Радамант, Эак — три брата-царя. После своей смерти вершили правосудие в подземном царстве.