— Но ведь моряков можно и уломать!
Когда он проговорил эти слова, его острые клыки устрашающе сверкнули, а друзья-воины зловеще заухмылялись.
— Нет, — осадила их Кадия. — Одно дело — потребовать судно и оставить за него плату, и совсем другое — похитить команду. Скорее я соглашусь потерять свой талисман навеки, чем возвращать его таким способом. Я молила Владык воздуха о помощи. Думаю, нам все-таки удастся найти корабль.
Неожиданно для всех ниссом Джеган коротко вскрикнул. Он замер, зрачки его желтых глаз расширились. Он уставился в небеса, не обращая внимания на дождь, хлещущий по его плоскому, широкому лицу.
— Что случилось, старина? — воскликнула Кадия. Но маленький человечек стоял как вкопанный, не отрывая взгляда от невидимой точки. Наконец спустя несколько минут он медленно пришел в себя, глаза его перестали сверкать, а тело расслабилось. Он посмотрел на Кадию изумленно и прошептал:
— Белая Дама! Она говорила со мной!
— Что? — вскричала пораженная Кадия.
Джеган обхватил голову руками, словно пытался удержать разбегавшиеся мысли.
— Пророчица, она говорила со мной! Ты знаешь, что мы, народ Болот, умеем общаться без слов с подобными нам, хотя и не так искушены в телепатии, как наши братья уйзгу и виспи. Ты сама много раз разговаривала со мной на расстоянии с помощью талисмана. Но Белую Даму я слышал впервые.
— Что же она сказала? — Кадию распирало любопытство.
— Она… она называла свою священную особу простофилей. Ей очень надо было поговорить с тобой, но после того, как ты потеряла талисман, она не могла этого сделать. И только сейчас догадалась поговорить со мной, чтобы я передал тебе весть от нее. Она забыла, что я рядом с тобой, думала, ты путешествуешь с одними вайвило, которые почти не восприимчивы к мысленной речи на больших расстояниях.
— Ну, ну… и что же это за весть? — Так вот, Пророчица, отвратительный колдун Портоланус на быстроходной галере плывет на юг, чтобы завладеть твоим талисманом.
— О Триединое Божество!
— Белая Дама говорит, что, если мы немедленно отплывем из Курээ, у нас еще есть шанс добраться до талисмана раньше его.
— А она не сказала, как я смогу достать его? — нетерпеливо спросила Кадия.
— Твоя сестра Анигель тоже гонится за колдуном. Если вам обеим удастся встретиться в месте, где был потерян талисман, Белая Дама полагает, что талисман королевы поможет вернуть твой.
— Джеган, если такое могло бы…
Но в это мгновенье дверь находившейся напротив них таверны рывком распахнулась. На улицу вырвался сноп света, до Кадии и ее друзей донеслись звуки визгливой музыки, шум голосов, пьяный смех и крики. Через минуту в дверном проеме показались двое дюжих мужчин в грязных фартуках. Они тащили упирающегося, вопящего человека. На нем был экзотический наряд: заправленные в высокие красные сапоги черные шелковые панталоны, сшитая из разноцветных кусочков кожи куртка, красивый красный плащ и широкополая шляпа с черными перьями и малиновыми лентами, надвинутая так низко на лоб, что он не мог ничего видеть. Кадия тоже не могла разглядеть его лицо. Он тщетно пытался вырваться из цепких рук своих обидчиков.
— Помогите! Воры! — вопил он. — Свиньи! Грязные мошенники! Отпустите меня! Вы мне кости переломаете!
Двое вышибал перекинули его через порог и захлопнули дверь. Человек пулей вылетел на улицу и приземлился посередине грязной мостовой. Надвинутая на лицо шляпа спасла его рот от скользкой глины. Он лежал и жалобно постанывал, а дождь молотил по его спине и намокшим обвисшим перьям.
Кадия наклонилась над ним, перевернула и размотала ленты шляпы, открывая лицо. Он с облегчением вздохнул, и Кадию обдало перегаром. Его мутные глаза наконец открылись.
— Привет, милашка. Что делает на улице такая симпатюлечка в эту отвратительную ночь?
Но тут в поле его зрения попала группа обступивших его вайвило, и он возобновил свои пьяные причитания:
— Сюда! На помощь! Б-бандиты! Монстры! На м-ме-ня напали морские оддлинги! Помогите!
Кадия хладнокровно заткнула ему рот завязкой плаща. Он дернулся, икнул и умолк.
— Успокойтесь. Мы не собираемся обижать вас. Мы всего лишь путешественники из Рувенды, и это не дикие морские оддлинги, а мои друзья, цивилизованные вайвило. Вам больно?
Человек расслабился. Его глаза с красными прожилками перестали бешено вращаться. Он покачал головой.
Кадия кивнула Ламмому-Ко. Вдвоем они поставили человека на ноги, импровизированный кляп выпал изо рта. Он стоял, дрожа, бормоча что-то нечленораздельное, а Джеган выудил его злополучную шляпу из уносившего ее ручейка и нахлобучил ему на голову.
— Я — Кадия, еще меня называют Большеглазой Дамой, а это — вождь народа, обитающего в Тассалейском лесу, его зовут Ламмому-Ко, и его воины. Все они мои друзья. Мы собирались зайти в таверну, как вдруг появились вы.
Мужчина горестно хрюкнул и сдвинул шляпу на затылок. Потом вытащил из рукава огромный носовой платок и начал вытирать лицо. Он был настолько пьян, что они с трудом понимали его речь.
— Когда… грязные подлые мерзавцы… выкинули м-мня! Облапошили м-мня, как младенца… обжулили в кости… вытащили мой кошелек… и эт-та после того, как выманили у м-мня все деньги за товар! О-ох, как мне плохо…
Его начало рвать, и Ламмому-Ко вместе с другим воином поддерживали его за плечи. Завывал ветер, вовсю лил дождь, а колокольчики на вывеске таверны все так же весело позванивали. Когда несчастный немного оправился, Кадия спросила:
Кто вы такой и как у вас украли кошелек?
Меня зовут Лй-Вунли… я чесс-ссный моряк из Окамиса. — Он недоверчиво посмотрел на нее. — Вы знаете Окамис? Самая в-велик-кая стр-рана в мире! Республика — а не занюханное королевство вр-роде Зи-но-ры! Будь проклят тот день, к-когда я поп-лыл в Зинору! Надо было в-везти товар в Имлит, х-хотя они и не платят так хорошо!
Глаза Кадии просияли.
— Значит, вы моряк?
Ли-Вунли выпрямился и гордым движением запахнул полы плаща.
— Искусный моряк! Я к-капитан отличного торгового судна «Лития». Я назвал его в честь моей дорогой, моей драгоценной жены! — Он икнул и залился пьяными слезами. — Она убьет меня, моя Лития! Она р-разне-сет меня на куски и продаст в рабство в Саборнию!
Кадия обменялась взглядами с Ламмому-Ко. Он кивнул и медленно повернул голову к своим воинственным сородичам, которые уже улыбались, предчувствуя удачу.
— Нашего нового знакомца Ли-Вунли обманули в бесчестной игре в кости, — печально заговорила Кадия. — Обидно, что происходят подобные вещи. К тому же здесь, в ночном Курээ, власти наверняка примут сторону владельца таверны, а не какого-то чужестранца.
— Похоже, так оно и будет. — Голос Ламмому-Ко прозвучал словно раскат грома — Какой позор! Владыки воздуха взывают о мщении!
Воины поддержали его гневными криками. Во тьме штормовой ночи их глаза с вертикальными зрачками, свидетельствовавшими, что в крови народа текла кровь скритеков, загорались подобно золотым углям.
Кадия сжала грязные руки шкипера.
— Капитан Лу-Вунлй, — проникновенно сказала она, — мы бы хотели помочь вам. Но и вы должны нам помочь. Мы искали корабль… Нужно проплыть около восьмисот лиг. Трусливые зинорские капитаны боятся пускаться в плавание в такую погоду. Если мы вернем вам документы и деньги, вы сдадите нам ваше судно? Мы заплатим вам тысячу лабровендских платиновых крон! Окамисец выпучил глаза.
— Тысячу? И вы накажете этих зинорских негодяев и отведете меня на корабль со всеми моими вещами?
— Да, — ответила Кадия.
Ли-Вунли закачался на неверных ногах, а потом рухнул в грязь перед Кадией.
— Леди, если вы сделаете это, я отвезу вас даже к замерзшему морю Авроры, даже к вратам ада, а если пожелаете — то и дальше!
— Отлично. Вы хотите отправиться в таверну вместе с нами? Мы исполним все ваши пожелания!
Ли-Вунли с трудом поднялся на ноги и завязал ленты своей шляпы.
— Ни за что на свете не откажусь от такого удовольствия!
К великому огорчению воинов вайвило и к радости Джегана, битва не состоялась. Одного вида обитателей Леса с их оскаленными клыками и когтистыми лапами, сжимающими оружие, оказалось достаточно, чтобы бесчестные игроки в кости сбились в жалкую стайку. Перекидывая игральные кости из одной руки в другую, Кадия грустно качала головой и с укоризной смотрела на трех перепуганных зинорских шулеров, сидящих в конце стола. Их застали как раз в тот момент, когда они занимались дележкой выманенных у Ли-Вунли денег.