- Скажи, а как насчет... - начал было он, и Мэгги снова поняла его с полуслова.
- В тот день, восемнадцать лет назад, разбились далеко не все зеркала, - тихо сказала она. - А некоторые с тех пор восстановились. Тебе ли не знать. Но на этом острове больше ничего нет. НИЧЕГО. Здешние врата запечатаны -- может быть, навсегда.
Императорский гидросамолет высадил их у самого берега, и тут же удалился. Императорские телохранители спрятались где-то в джунглях, и "три мушкетера" остались в полном одиночестве. Хеллборн осмотрелся -- да, это тот самый пляж. Восемнадцать лет назад, в другом, альтернативном, мире здесь стояли бунгало, бараки и боевые машины под флагами Индоокеанского Содружества. Не самые приятные воспоминания, но сержант Броквелл был прав, миллион раз прав. Иногда новые враги заставляют вас с тоской и печалью вспоминать старых врагов.
- Кто последний доплывет до косы - готовит обед! - воскликнула Мэгги и принялась стаскивать с себя рубашку. Как она похудела, подумал Хеллборн, сама на себя не похожа, и все эти новые шрамы - после операций, наверно. Вот и парик сняла - что не намочить. Черт побери, а лысина ей почему-то идет. Даже странно. С другой стороны, ничего странного. Просто есть такие женщины, которых ничто не может испортить.
Мэгги добралась до косы первой -- Фамке и Хеллборн держались чуть позади, готовые в случае чего подхватить ее. И были так увлечены, что не заметили, кто пришел к финишу последним. Поэтому обед вызвался готовить Хеллборн. Пока он смешивал салаты и раскладывал бутерброды, Фамке и Мэгги плескались у самого берега. И Джеймсу пришлось отгонять еще одно воспоминание. Келли Робинсон и Патриция на карфагенском пляже в зазеркальной Северной Африке. Через несколько часов Келли получила две пули в грудь и чудом выжила, а еще через несколько дней Патриция умерла -- больше чем умерла, ее расстреляли и отрубили голову. Черт возьми, как давно это было.
Давно и неправда.
Они оставались на пляже до самого заката - купались, загорали, бродили по крестным джунглям, снова болтали о разных пустяках. Несколько раз Фамке как будто нарочно отставала, Мэгги с Джеймсом оставались наедине, и тогда он особенно остро понимал, что то самое вошебство давным-давно покинуло этот мир.
Еще острее он понимал это, когда Мэгги несколько раз за день открывала захваченную из дворца медицинскую сумку с таблетками и шприцами.
"Ну что ж, у нас по-прежнему будет Харбин".
Ближе к вечеру вернулся гидросамолет, и они принялись собираться. Хеллборн натянул китель и порылся в карманах. Он слишком хорошо подготовился, когда планировал играть роль ирландского дипломата. В одном из карманов лежали две монетки - ирландские шиллинги с бородатым профилем графа Тирона. Джеймс оглянулся по сторонам - никто на него смотрит - и тут же утопил одну из монеток в набежавшей волне.
Минутная слабость, но он решил, что может себе ее позволить. Невелика цена, всего один ирландский шиллинг.
Гидросамолет отправился в обратный путь и вскоре приводнился на озере -- том самом озере, где восемнадцать лет назад совершил посадку аппарат, впервые доставивший Мэгги, Хеллборна и других альбионцев и союзников на Остров Черепов. На берегу больше не стояли бараки иностранных легионеров, исчезла и приснопамятная стена джунглей. Теперь на несколько километров вглубь острова убегали бетонные полосы современного аэродрома. Как нельзя кстати. "Три мушкетера" едва успели выбраться из гидроплана, когда "невооруженный самолет из воюющей страны" показался в небе и пошел и на посадку. Большой, черный, длинный, стремительный - как ракета.
- Ну и чудовище, - поежилась Мэгги. - Еще раз скажи, что он пассажирский.
- Да, там есть место для одного пассажира, - пробормотал Хеллборн. - Но только для одного.
Они пересели в лимузин и подъехали к новому гостю одновременно с самоходным трапом. По трапу спустились двое. Одного из них Хеллборн хорошо знал -- как и китайская императрица.
- Ваше Величество, - шедший первым, судя по нашивкам на летном комбинезоне - маршал авиации ЮАС, щелкнул каблуками и поклонился. - Господин адмирал, госпожа полковник.
- К старым друзьям так не обращаются, Роджер, - заметила Мэгги.
- Вот именно, - кивнул Хеллборн.
- Прошу прощения, мэм, - смешался южноафриканец, - и ты, Джеймс - давно не виделись... Мой второй пилот, флайт-лейтенант Редширт.
- Знакомая фамилия, - заметила Мэгги, а Хеллборн похолодел - дьявол, еще один привет из прежних времен. - Кем вам приходился капитан Тибериус Редширт, молодой человек?
"Покойный капитан Редширт. Его убила молния на острове Порт-Султан, почти восемнадцать лет назад, в ночь Святого Валентина".
- Мой дядя, мэм, - ответил молодой офицер. Точно, молодая и чуть более симпатичная копия старика Тибериуса. Но уже короткая стрижка, красное лицо и толстая бычья шея. Разве что глазки не свинячие - чувствуется, что парень умнее и воспитаннее своего дяди. Неудивительно, тот был всего лишь морпехом, а этот -- пилот новейшего сверхсекретного самолета.
- Красивая машина, Роджер, - заговорила Фамке, и в ее голосе явственно прозвучали восторженные нотки, - как она называется?
- У нее есть длинный и скучный модельный номер, - сообщил маршал авиации Роджер Бушелл, герой легендарного сражения у берегов Новой Гвинеи, утопитель белголландских линкоров и метатель подводных лодок. - Но в честь этой миссии аппарат получил собственное имя. "Красный Дракон".
- Ах! - только и сказала Фамке, в то время как Хеллборн схватился за голову.