Вода пузырилась, предмет, похожий на сумку, поднимался. Я потянулся схватить его и замер, похолодев от ужаса. Потом мне говорили, что я жутко закричал.
Я увидел серо-белое лицо.
Лицо утопленника. Длинные бесцветные волосы прилипли к черепу. Глаза открыты — тусклые стеклянные глаза. Они смотрели на меня, на полоску неба, на корабельные снасти. Но эти глаза ничего не видели — они были мертвы.
Глава 2
Я не помню, как поднялся на палубу. Вокруг мелькали лица с открытыми ртами, но я ничего не слышал. Сердце бешено колотилось, меня всего трясло, и эту нервную дрожь я никак не мог унять.
Я посмотрел на растерянных, испуганных ребят, столпившихся на палубе, и начал осознавать, что рядом со мной дети, за которых я несу ответственность. Меня перестало трясти. Как будто со стороны, я слышал свой голос, отдающий приказы. Я снова спустился по веревочной лестнице, чтобы привязать к страшной находке строп. С его помощью мы подняли тело на палубу. Пит склонился над телом и покачал головой. Потом Дин принес одеяло, и мы накрыли утопленника.
Двигатель работал нормально. Мы обогнули "Вильму" и причалили к пристани. По радиотелефону я связался с полицией. Нужно было позвонить еще кое-кому, но меня вновь охватила нервная дрожь, и я никак не мог попасть пальцем в нужные кнопки.
Я видел мертвых и раньше, я бы даже сказал — слишком много: в Бейруте, в Камбодже и в других "горячих точках", куда меня посылали делать репортажи. Я, журналист Тиррелл, был во всех этих местах, чтобы запоминать и записывать, а потом рассказывать людям. Но на этот раз все было по-другому. На этот раз не надо было ни записывать, ни рассказывать. Все было гораздо сложнее. На палубе "Лисицы" лежал труп, и я оказывался замешанным в какую-то грязную историю.
Я велел ребятам свернуть паруса: надо было чем-то их занять. На пристани появился Отто Кэмпбелл. Он выглядел очень испуганным.
— Что у вас случилось? — крикнул Отто.
Я пожал плечами. Я знал, что его не волнует судьба несчастного, оказавшегося под винтом "Лисицы", и не заботят мои неизбежные неприятности. Отто испугался, что по вине Билла Тиррелла может разразиться колоссальный скандал. Затеянное "Молодежной компанией" перевоспитание подростков проходило под покровительством важных персон, а те не любят попадать в скандальные истории.
Я молчал. Сейчас все эти важные персоны не слишком интересовали меня. Красное одеяло, которым был накрыт утопленник, сделалось невыносимо ярким под лучами утреннего солнца. Я думал о парне, который лежал под одеялом. А также о Мэри, напившейся на посту. Она первая увидела лодку, и, по ее словам, лодка дрейфовала. Но сколько времени? Если тело оказалось в воде до того, как начался отлив, его должно было непременно унести. Возможно, Мэри чего-то недоговаривала.
Теперь множество людей захотят узнать, что на самом деле видела Мэри.
Отто подошел к трупу, склонился над ним и приподнял одеяло.
— Судя по одежде, это русский.
Кэмпбелл был специалистом в вещах такого рода. В тот момент мне была совершенно безразлична национальность несчастного. Только позже это обрело огромное значение.
Небо затянулось тучами, начал накрапывать дождь. Наконец на набережную въехали две полицейские машины и остановились напротив "Лисицы". Вскоре на наш борт поднялся старший инспектор Роберт-сон в сопровождении двух помощников и фотографа.
Робертсон равнодушно осмотрел утопленника и сделал знак фотографу. Тот щелкнул несколько раз своей камерой, и одна из полицейских машин увезла тело несчастного, подняв колесами брызги грязной воды. Холод и нервное потрясение окончательно доконали меня, зубы мои выстукивали дробь.
Когда я кончил рассказывать Робертсону о том, как был обнаружен труп, инспектор спросил:
— Кто из членов экипажа вчера был пьян?
Этот мрачный полицейский задавал крайне неприятные вопросы.
— Что вы имеете в виду? — Я охотно бы уклонился от ответа.
— Та девушка, которой вчера стало плохо на палубе. Ее рвало. Сколько ей лет?
— Семнадцать.
— У вас на корабле разрешены спиртные напитки?
— Некоторые проносят... Если им удается.
Глаза Робертсона уже отыскали Мэри. Она не уехала на "Союз" и теперь сидела на палубе, подтянув колени к подбородку. Лицо ее было смертельно бледным. Инспектор перевел взгляд на темную воду за бортом и распорядился:
— Никуда не уходите. Я пришлю своего помощника снять ваши показания.
Я с тоской смотрел, как старший инспектор Робертсон неторопливо поднимался по ступенькам причала, маленький, в длинном черном плаще. На душе у меня было муторно.
Двое дежурных приступили к уборке. Эту работу ребята не любили, и обычно она сопровождалась нытьем и протестами. Сегодня дежурные работали под дождем в полном молчании.
Я прекрасно понимал, что есть множество вещей, в которых мой юный экипаж разбирается куда лучше, чем я, объездивший полмира. Я знал об этом с самого начала, когда давал свое согласие участвовать в затее "Молодежной компании". Неплохая идея — увести испорченных подростков с улиц, отправить их туда, где будет трудно, где придется много работать, и таким образом заставить по-другому взглянуть на себя и на жизнь. "Морская терапия" действительно давала положительные результаты. Ребята, случайно собранные на "Лисице", стали сплоченной командой. Но они попали сюда из тюрем, из центров по реабилитации подростков-наркоманов, из детских приютов. Такую команду легко вывести из равновесия.