Выбрать главу

— Зачем?

Она ухватилась за ручки кресла, как будто боялась, что ее унесет ветром.

— Из сочувствия, — ответила она. — Ваш отец говорил, что ей все равно. Я не могла в это поверить. Вот и написала письмо. Я думала, если ей не все равно, то она... ну, не успокоится, но... в общем, не знаю, что я думала.

— Вы писали, что он болен.

— Он очень скучал по вас, — сказала она. — Но не признавался в этом. Он не понимал людей, ваш отец. Только море, корабли. Я написала письмо, чтобы ему... стало получше. — Она пожала плечами, улыбнулась, и на ее щеках выступил целый лабиринт морщинок. — Кто знает, помогло ли это?

Матери действительно было все равно. Исчезнув, отец дал ей возможность жить спокойно, а ей только этого и надо было.

Где-то в глубине моего существа неистовствовал десятилетний мальчишка: "Ты забрала моего отца, а потом врала, чтобы он остался с тобой".

Она этого не заметила. Ее мысли были обращены к событиям, происходившим давно.

— У нас родился Леннарт. Позже Леннарт всегда интересовался отцом. Он хотел повидаться с вами, чтобы побольше узнать об отце. Но теперь, когда Надя все мне рассказала, я думаю, что он также хотел попросить у вас совета, что делать с фотографиями.

— Он, наверное, знал отца лучше меня, — сказал я. — Отец оставил нас, когда мне было десять.

Она развела руками. Потом сказала:

— Ваш отец оставил нас, когда Леннарту было два года.

Я вытаращил глаза.

— Шестнадцать лет назад?

Она посчитала на пальцах.

— Шестнадцать, — подтвердила она. Глаза у нее затуманились. — "Лесных братьев", партизан, уже давно нет. После войны их прикончили шпионы и стукачи. Некоторые из нас остались жить в лесах, держались подальше от всего. Это была трудная жизнь. Много разговоров о том, что надо сражаться, что Америка может спасти нашу страну. — Ее глаза светились тусклым блеском, как догорающий костер. — Но все ружья ржавели в земле, и никто не помнил, как из них стрелять. Кроме того, нас было очень мало. Я оставила лес, чтобы продолжать жить, и встретила мужчину. Мы жили в Таллинне. Через пять лет мы услышали, что его ищет КГБ. И он ушел в леса и скрывался там у людей, которые так и не вернулись в город. Слух оказался ложным: когда живешь в страхе, ходит много слухов, и в основном ложные. Я отправилась в лес, чтобы забрать его. Но мне сказали, что мой муж умер, он утонул в озере. Они знали, что я медсестра, и отвели меня к человеку, который лежал больной в сарае. Его корабль прибило к берегу штормом.

— Мой отец, — сказал я.

— Ну да. — Она сказала это так, будто это была самая обыденная вещь в мире. — "Лесные братья" волновались. Только иностранца им не хватало! Они жили своей жизнью и не хотели никаких потрясений. Я тоже заволновалась. В те времена, если у тебя утонул муж, заявлялась полиция и арестовывала тебя: вдруг ты в этом виновата? У вашего отца была черная борода. У моего покойного мужа тоже. Я увезла его к себе. После того как он выздоровел, я переменила квартиру. Соседи ничего не заметили. Он был добрым человеком. — Она опустила глаза. — Вскоре он на самом деле стал моим мужем.

Я думал о моей матери в Англии, о ее трауре. Я думал о нас с Кристофером — как мы сидели в школе, а в жизни у нас, в отличие от других ребят, зияла дыра.

Она снова пожала плечами.

— Потом родился Леннарт. Ваш отец считался инвалидом, то есть не работал. Мы часто смеялись над этим. Но все чаще и чаще он умолкал, как будто думал о чем-то другом. Он любил море. Для меня это было какое-то безумие. Как можно любить больше жены и ребенка эту стихию, серую, холодную, которая хочет тебя убить?

Моя враждебность постепенно исчезала. Она перестала быть чужой женщиной, которая заманила к себе моего отца. Она была жертвой, такой же, как моя мать, Кристофер и я.

— Вот так, — сказала она, — Он не хотел жить в городе. Он снова вернулся в лес, к знакомым, поближе к морю. Поначалу я иногда встречалась с ним. Потом перестала. Сначала мне было грустно. Потом я встретила Яана. У него была хорошая работа — инженер на нефтеперегонном заводе. У нас с ним родился Велло. — Она подняла лицо. Оно блестело от слез. — Но теперь Леннарт умер, а где ваш отец, я не знаю. И нет никого, кто бы напомнил мне те счастливые годы. Лучше бы вы не приезжали. — Она опустила голову. На кухне что-то разбилось. Юный Велло вышел оттуда, хлопнув дверью. Он начал что-то говорить, громко и настойчиво. Мать побледнела, будто кровь из ее лица выкачали шприцем. Она, кажется, хотела меня о чем-то предупредить. Позади раздался грохот, будто наковальня падала на платяной шкаф. Входная дверь слетела с петель и свалилась на пол.

Глава 27