Джулия, нагнувшись над белоснежной скатертью, крепко схватила его за руки:
— Но почему утром?
— Потому что утром открывается мой банк, — объяснил Стен. — И я буду ко всему готов.
— И я тоже, Стен.
— Ну, — заговорил он не то в шутку, не то всерьез, — я думаю, мы позаботились обо всем, кроме имени нашего кибернетического чужого.
— А что предлагаешь ты?
— Как насчет имени Норберт, в честь великого Норберта Винера, отца кибернетики?
— По-моему, звучит неплохо, — согласилась Джулия. — Теперь, думаю, мы обсудили все. Впрочем, остался еще один вопрос.
— Какой?
Джулия наклонилась к Стену. У него закружилась голова. Она прижалась к нему, приоткрыв рот. Он восхитился ее зубами. Лишь один, глазной, зуб был с маленьким изъяном.
Стен забыл обо всем на свете, целуя ее. Кибернетический робот Громогласный вылез из коробки, стоявшей на каминной полке, и наблюдал за ними. Огонь в очаге вспыхнул и угас. Стен видел, что Громогласый смотрит на них, и, как со стороны, наблюдал за собой, целующим Джулию. Все это навсегда запечатлелось в его памяти, и эти воспоминания ассоциировались у него с голубыми блоками королевского желе.
Глава 4
На следующее утро Стен показывал Джулии дом. Она восхищалась старинным столовым серебром, доставшимся ему от прадедушки, и с трепетом рассматривала портреты предков, висевшие вдоль лестницы, ведущей на верхний этаж: не меньше дюжины картин, написанных маслом, на которых изображались мужчины с суровыми лицами — некоторые с усами, некоторые свежевыбритые, — высокомерные женщины, в строгих черных бомбазиновых платьях с голландскими накрахмаленными манжетами. Стена радовало, что подобные манжеты не вышли из моды даже после нашествия.
— Это замечательно, Стен, — призналась Джулия. — А я никогда не видела своих предков. Мои родители продали меня еще в грудном возрасте.
— Родственников у меня больше чем достаточно, — заметил Стен. — Можешь выбрать каких-нибудь себе.
— Правда? Мне бы очень этого хотелось. Вот эта толстушка пускай будет моей мамой.
— Тетя Эмилия. Ты сделала правильный выбор. Она самая лучшая в роду.
Наверху было еще много сокровищ: пуховые стеганые одеяла со сложной вышивкой, витиеватые старинные украшения, массивная мебель, вырезанная из гигантских тропических деревьев, которые почти исчезли с лица Земли.
— Это такие прекрасные вещи, — произнесла Джулия. — Я могла бы любоваться ими бесконечно. Как ты можешь бросить все это?
— Знаешь, это забавно, — отозвался Стен, — но раньше мне все это не нравилось. А теперь, когда ты здесь… кажется очень милым.
У Стена было приподнятое настроение: настало время действовать. Казалось, жизнь только начинается.
Это и радовало его, и в то же время пугало — неужели он достиг всего, чего хотел? И ему было интересно, что же наступит раньше: смерть или победа? Или они придут одновременно?
Он запрещал себе думать об этом. Он старался думать лишь о том, что они вместе с Джулией пройдут через все испытания. Больше он не был одинок.
В то утро Стен очень тщательно одевался и напевал себе под нос, пока брился. Он выбрал итальянский щелковый костюм и цветную рубашку из светлого хлопка, изготовленную в Бразилии. Мокасины он начистил до блеска.
Стен всегда смеялся над теми, кто уделяет много времени одежде и внешнему виду, но в то утро стал одним из них. Таким образом он напоминал себе, что начинает новую жизнь.
Он много размышлял о судьбе и случае и о влиянии их на человеческую волю. И пришел к выводу, что если чего-то очень захотеть, то желание сбудется, пусть даже придется пройти через множество испытаний. Ему казалось, что им правит вселенский дух, помогая ему, а пока дух на его стороне, он не может ошибиться.
Это были веселые мысли, но оставались и сомнения. Не повлияет ли источник энергии чужих на его мозг? А может быть, он изобретет что-то гениальное и победит смерть?
Иногда ему казалось, что он уже умер, и что именно смерть является причиной гниения его внутренностей. Слишком уж многое напоминало ему о смерти. Он знал, что очень болен, но, отказываясь признавать этот факт, ощущал себя более сильным. Для себя он решил, что если люди перестанут отрицать очевидное, то никогда не начнут что-то новое.
А он собирался идти вперед. Настало время действовать, теперь нельзя сдаваться и уступать. Он пожалеет об этом позже, когда подойдет к концу. Стен чувствовал, что его судьба будет ужасной, и сердито покачал головой, отгоняя эти мысли.
Он нашел в саду маргаритку и продел в петлицу. Стоял яркий, бодрящий день, который, казалось, сулит многое. Он слышал, как Джулия напевает что-то себе под нос на кухне. Приняв душ, она готовила завтрак. Стен вошел в дом. На девушке был длинный фланелевый халат, а голова повязана полотенцем с изображением утенка Дональда, ее лицо блестело, и Джулия казалась очень молодой и невинной. Это было прекрасное зрелище, хотя он знал, что внешний вид обманчив.