– Жаль, что ты уходишь, – неожиданно вырвалось искреннее признание. – Тебе место в угрозыске, право слово. Вернешься?
– Наверное… Если честно, то еще не думал, – Мишка посерьезнел. – Хочется дело закончить…
– Кстати, о деле. Есть у тебя что-нибудь новенькое?
– Есть, и очень важное, – оживился Мишка, доставая из своего неизменного портфеля бумаги.
– Рассказывай.
– Зарубина видели в городе с полгода назад. Но в райотделе он не появлялся.
– Значит, на учет не встал… Может, все-таки, не он?
– Больше некому, – загорячился Мишка, копаясь в бумагах. – Вот показания заключенных, которые жили вместе с ним в одном бараке. Обладает невероятной силой и реакцией, прекрасно владеет приемами самозащиты. Отлично тренированный, даже в зоне каждый день занимался гимнастикой.
– Это пока ничего не значит.
– Нет, значит! Я внимательно ознакомился с его делом. Повидал кое-кого из его так называемых "друзей-защитников". Оказалось, что он не виновен, а вся эта история подстроена неким Скоковым, кличка "Фонарь".
– Мотивы?
– К сожалению, выяснить не удалось. Но главное заключается в следующем: вскоре после появления Зарубина в городе этого самого Фонаря нашли мертвым.
– Убит таким же способом, как Валет и Щука?
– Нет. Застрелен.
– Ты считаешь месть?
– Похоже. Очень даже похоже.
– Тогда при чем Валет и Щука?
– Да, в парке их не было. Но Валет жил в одном бараке с Зарубиным, и, насколько мне известно, они были на ножах.
– Это еще не довод. В зоне одно, здесь другое. Тут нужно копать гораздо глубже. И – кровь с носа, но нужно отыскать Зарубина.
– Вы считаете, что он до сих пор в городе?
– Трудно сказать. По крайней мере, надеюсь. Видно, он сможет на многое нам открыть глаза. Какая-то непонятная ситуация, с двойным дном.
– Жалко парня… – хмурый Мишка собирал бумаги. – И наши коллеги тоже хороши, воткнули человека в зону за здорово живешь…
– Да, история очень некрасивая, – огорченно вздохнул Тесленко. – Ты подготовил документы для пересмотра дела Зарубина?
– Конечно. Только ему теперь от этого не легче.
– Да уж…
Отступление 11. Воры
"Вор! Вор!" – уткнувшись лицом в подушку, Костя повторял это ненавистное слово уже, наверное, в сотый раз. Тело сотрясала крупная дрожь, лихорадочно возбужденный мозг с такой силой давил на черепную коробку, что, казалось, она вот-вот лопнет. Вспоминалось…
– …Дело пустяшное, – лебезил перед Костей довольный Профессор, который уже не чаял выполнить наказ Козыря. – А Крапленый – мужик что надо. Фартовый, чертяка. Все будет в ажуре, не беспокойся. Сам увидишь. А там долг отдашь – и гуляй, парень…
Магазин обворовали в ту же ночь. Нагруженные мешками с товаром, пробирались в темноте задворками. Впереди шел Крапленый, за ним Зуб, который нес еще и саквояж с воровским инструментом. Щука и Костя шли позади. В глубоком овраге, неподалеку от городской свалки, остановились перекурить. Крапленый швырнул мешок наземь, отдышался и проворно забрался на пригорок. Внимательно осмотревшись по сторонам, по-особому посвистел. И тут же с двух сторон послышался ответный свист.
– Порядок… – Крапленый легко, по-кошачьи, спрыгнул в овраг. – Седой! Ты сваливаешь. Пойдешь вон туда, мимо водокачки, через посадку. Свою долю получишь через неделю. Покеда!
– Держи пять, – протянул Косте руку Зуб. – С крещением тебя, гы-гы…
– Пошел ты… – сквозь зубы процедил Костя и направился к чернеющему неподалеку массиву лесополосы.
"Вор…" – Костя с трудом поднялся и прошел в ванную. Разделся, стал под холодный душ и стоял под ледяными струями, пока не посинел. Растерся докрасна махровым полотенцем и посмотрел на часы. Стрелки показывали начало второго ночи. "Где это Лялька запропастилась? " – подумал с беспокойством.
Лялька появилась под утро. Не зажигая света, прошла в комнату, присела на постель и надолго задумалась, глядя в предрассветный сумрак за окном.
– Не спишь? – наконец спросила вполголоса, и вдруг упала ему на грудь и зарыдала. – Будь они прокляты! Ой, мамочка, что же я наделала!
– Успокойся. Да успокойся же! Что с тобой? – Костя потряс ее за плечи.
– Не могу-у… – продолжала плакать Лялька. – Ой, пропали мы с тобой, Костик! Ой, беда-а-а…
– Да скажи наконец толком, то стряслось?!
Лялька вдруг оттолкнула его, метнулась на кухню. Костя поспешил вслед и едва успел вырвать из ее рук остро отточенный кухонный нож, который Лялька уже направипа себе в сердце.
– Ты что, спятила?! – Костя схватил ее в охапку, отнес в комнату и положил на тахту.
Лялька была невменяема. Она царапала до крови свое тело, порвала зубами в клочья вышитую подушку-думку, что-то бессвязно выкрикивала… Только через час Косте удалось кое-как ее утихомирить. Бледная, истерзанная, подогнув коленки едва не к подбородку, она рассказала ему все.
– …Я видела, как ты мучаешься. Они хотели и на этот раз взять тебя с собой. Мне Чемодан сказал. Я пошла к Крапленому, он тогда жил у мой знакомой Софки, просила, чтобы они тебя в свои дела больше не втягивали. Крапленый только смеялся и хотел прогнать меня. Тогда я сказала, что пойду вместо тебя. Крапленый расхохотался, избил меня, а затем, подумав, вдруг согласился. Если бы только я знала, что он на этот раз удумал… Бр-р! – она содрогнулась. – Он зарезал сторожа. Гад! Кровь, сколько крови… Зачем, Господи?!
– Понятно, зачем… – сумрачный Костя поднялся. – Ты давно этим занимаешься?
– Да. Только с Крапленым… впервые. До этого с Чемоданом…
– Ладно, поспи. И успокойся. Все образуется. – Костя стал натягивать кожаную куртку.
– Костик! – Лялька подхватилась с тахты, упала перед ним на колени и обхватила его ноги. – Родненький, не ходи, не ходи к ним! Я знаю, знаю, куда ты идешь! Прости меня, дуру. Я люблю тебя, люблю!
– Я тоже тебя люблю. Но они нас с тобой в кровь замарали, сволочи, и я им этого не прощу. Где находится логово Крапленого?
– Не нужно, Костик! Они тебя убьют. Это не люди – звери. Мы уедем отсюда, забудем все. Они нас не найдут. Прошу тебя, Костенька, послушай меня. Сегодня уедем, сейчас!
– Поздно, Ляля. Поздно… – смертельная усталость охватила Костю, он едва держался на ногах. – Мы с тобой влипли в грязь по уши. Терять нам нечего. И назад возврата нет. Где "малина" Крапленого?
– Не пущу! – зарыдала Лялька. – Не скажу!
– Как знаешь… – Костя поднял ее на руки и вновь уложил на тахту.
Лялька умолкла, закрыв глаза. Похоже, она была в обмороке. Постояв на ней чуток, Костя нагнулся, поцеловал ее в лоб и решительно направился к выходу…
– Кто там? – голос Профессора был ломким от испуга.
– Открывай…
– Седой?
– Да.
– Ты что, с ума сошел?! – зашипел на него Профессор, втаскивая за рукав куртки в переднюю. – Среди бела дня заявляешься, как к теще на блины…
– Помолчи, – отрезал Костя. – Мне от тебя нужно только одно – где хаза Крапленого?
– Зачем? – прищурился озадаченный Профессор.
– Это не твое дело.
– Ну а если не мое, то катись…
– Ты, старая обезьяна… – Костя в бешенстве схватил Профессора за грудки. – Я с тобою не шучу. Понял?
– К-как… да как ты смеешь?! – вскричал было в гневе Профессор, но, наткнувшись на испепеляющий взгляд Кости, стушевался. – Не знаю, он мне не докладывал… Отпусти!
– Сейчас ты у меня вспомнишь… – Костя резким движением прокрутил Профессора вокруг оси, завел его руки за спину и нащупал болевую точку, как учил когда-то Кауров.
Профессор взвыл не своим голосом. Дикая боль пронзила его с ног до головы каленым железом.
– А-а! П-пусти! Ска… скажу-у…
– Вот так-то оно лучше. – Костя небрежно швырнул обезумевшего от боли Профессора на диван. – Слушаю. Только без обмана. Вернусь – кости переломаю…
Профессор бежал изо всех сил, держась рукой за грудь. Сердце стучало неровно, и казалось, что вот-вот лопнет от перенапряжения. Наконец он добежал до шоссе и замахал руками, пытаясь остановить такси. "Успеть бы… – единственная мысль пульсировала в голове. – Крапленый… Что будет, что будет?!"