"Седой… Его работа… – ярился бандит, до судорог в пальцах сжимая рукоятку "парабеллума". – Что я с ним сделаю! У-у-у… По кусочкам резать буду, кровь по капле выцежу…"
Когда Профессор сказал, что наконец вычислил виновника гибели Валета и Щуки и что это Седой, он вначале не поверил и посмотрел на него, как на сумасшедшего; спятил на старости лет, с того света еще никто не возвращался. "Ты что, того… – покрутил пальцем у виска. – Лупатому не веришь?" "Лупатого, хе-хе-хе, уже не спросишь, – рассмеялся довольно Профессор. – Кранты ему пришли, сердечко не выдержало. Пить надо было меньше. Тебе тоже советую, по старой дружбе – попридержись…" "Да пошел ты, советчик хренов!" – вызверился Карпленый. "А и пойду. Понаблюдаю. Седой жив, голову даю на отсечение. Попомнишь меня. Только он один мог так…"
Да, Профессор оказался прав, что и доказал на последнем сходняке. Он сумел разыскать и рыбаков, которые спасли Костю, и даже его тайную квартиру. "То-то я заметил, что Краля запорхала. С чего бы, думаю? В гости напросился, а на вешалке курточка, хе-хе, нашего покойничка. Правда, прикрытая плащом Лялькиным, но меня-то не проведешь. На кухню не пустила, вытолкала за дверь. А я туда особо и не рвался, хе-хе…"
Грузовик на скорости загнали в глубокий отстойник на окраине Лиговки. Тяжело перевалившись через невысокую земляную насыпь, он с шумом плюхнулся с высоты пяти метров в маслянисто-черную гладь. А еще спустя десять минут они нырнули в подземелье, щедро посыпая свои следы махоркой.
Ляльки и Седого в камере не было. Только потерявший способность что-либо соображать Профессор ерзал по соломе, нечленораздельно мыча. Во рту у него торчал кляп.
– Где?! – затряс его Крапленый, подняв, словно перышко, с пола.
– Погоди, – Чемодан подхватил сухое легкое тело Профессора, вынес из камеры, положил возле фонаря, развязал. – Узнаешь? – спросил, присаживаясь на корточки.
– М-м… – округлившиеся глаза Профессора, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Б-болит… – потрогал здоровенную шишку на голове.
– Рассказывай, мать твою!.. – снова заорал Крапленый.
Они сгрудились вокруг Профессора, который никак не мог прийти в себя.
Мишка неожиданно почувствовал, как пальцы Зарубина крепко сжали его локоть. Он понял – последний шанс… Костя тенью выскользнул в главный коридор. Он передвигался какими-то странными шагами, мелкими и быстрыми, но в то же время совершенно бесшумными. "Нужно ему помочь!" – мелькнула мысль, и Мишка поспешил за Костей. Небольшой обломок кирпича попался ему на пути и, отброшенный носком, откатился в сторону.
Крапленый услышал. Он резко обернулся. Луч его фонарика высветил Костю. Крапленый ощерился, поднимая пистолет, но Зарубин уже распластался в воздухе в неистовом прыжке. Яростный крик слился с громом выстрела. Фонарик Крапленого отлетел в сторону, кто-то опрокинул "Летучую мышь", и фонарь погас. В кромешной тьме раздались звуки ударов, чей-то сдавленный крик. Мишка уже добежал к месту схватки, как раздался дикий вопль, оборвавшийся глухим стоном.
Споткнувшись о распростертое на полу тело, Мишка упал. Перекатившись на бок, он неожиданно нащупал какой-то круглый длинный предмет. Фонарик! Мишка нажал на кнопку – и яркий луч высветил картину, от которой ему едва не стало дурно. Профессор, обхватив голову руками, лежал под стеной и что-то чуть слышно бормотал, похоже, молился. Зуб валялся с неестественно повернутой головой. Из его приоткрытого рта стекала тонкая струйка крови, выпученные глаза постепенно теряли осмысленность, превращаясь в пустые стекляшки. А в двух шагах высилась громадная фигура Чемодана, который, по-медвежьи мотая головой, надвигался на Мишку.
– Алексей, не надо! – вдруг раздался требовательный голос Зарубина.
– Седой? – Чемодан неторопливо повернулся к Косте.
– Уходи отсюда, Алексей. Я на тебя зла не держу.
– Ты нас заложил ментам, Седой. – Чемодан схватил Костю за грудки. – А за это ты знаешь, что полагается.
– Я не стукач. Даю слово. У меня счет только к Крапленому.
– Не верю. – Чемодан потянул руку к горлу Кости. – Я тебя сейчас кончать буду, Седой.
Момент удара Мишка заметить не успел. Чемодан с перекошенным от дикой боли лицом сначала медленно опустился на колени, а затем мягко завалился на бок.
– Чемодан, это тебе мой последнее предупреждение! – Зарубин, тяжело дыша, отошел в сторону.
В это время позади Мишки разнилось мягкое свечение. Он оглянулся и увидел Ляльку, которая зажигала "Летучую мышь".
– Где Крапленый? – спросил Зарубин у Снегирева. Только теперь Мишка понял, что Костя ранен. Зарубин стоял, слегка покачиваясь, и прижимал ладонь к левому боку. Сквозь пальцы сочилась кровь.
– Ляд его знает, – отозвался Снегирев. – Сбежал, подлец.
– Крапленый от сявок не бегает! – раздался злобный голос главаря шайки.
Из темноты на освещенное пространство ступил Крапивный. В руках он держал "парабеллум".
– Все, Седой, амба. Я распорю твой живот и кишки на шею намотаю! – от бешенства Крапленый пенился.
Когда он подошел поближе, Мишка увидел, что и бандиту досталось: его правая рука висела плетью, лицо было бледным до синевы от боли, а пистолет он держал в левой.
– Да, против безоружных и слабых ты храбрец, – совершенно невозмутимо ответил Костя, глядя прямо в глаза главаря банды. – Таким я помню тебя с пятьдесят третьего года, когда ты убил мою мать и отца. Помнишь квартиру главного инженера хлебозавода?
– Стоп-стоп, вон оно что… Так это ты тот сопляк, по которому я тогда промазал? Вот это встреча. – Крапленый начал неторопливо целиться. – Сейчас я исправлю ошибку молодости…
– Не-ет! – Лялька рванулась вперед, закрывая собой Костю, и словно дикая коша вцепилась Крапленому в лицо.
– А ты, сука! – отшвырнул ее бандит и выстрелил почти не целясь. – Получи!
Костя словно взорвался. Каким-то невероятным сальто он в мгновение ока преодолел расстояние, отделяющее его от Крапленого, и "парабеллум" выпорхнул из рук бандита. От неожиданности Крапленый едва не упал, но успел опереться о стену. И тут же он выхватил финку.
– До встречи на том свете, ублюдок… – тихо сказал ему Костя.
И остолбеневший Снегирев вдруг увидел, как нервный тик искривил черты Костиного лица, как растянулись его жесткие губы в полуоскале и возле глаз легли морщинки. Зарубин впервые за долгие годы улыбался. Но от этой улыбки веяло могильным холодом.
– Не нужно, Зарубин! – словно очнувшись, закричал Снегирев. – Остановись!!!
Но Костя уже крутил свою смертоносную "вертушку". Мишка услышал хруст височной кости Крапленого, когда стопа Зарубина достигла цели, и короткий звон клинка, выпущенного главарем банды. Крапленый умер мгновенно, даже не застонав.
Костя подошел к Ляльке, которая сидела, прислонившись к стене, бледная и окровавленная. Пуля пробила ей плечо. Костя помог девушке подняться, они обнялись и пошли к выходу из подземелья, поддерживая друг друга.
– Мент? – раздалось сзади.
Снегирев от неожиданности вздрогнул и обернулся. Разминая папиросу, рядом стоял Чемодан.
– Вроде… – осторожно ответил Мишка.
– Оставь их в покое. Вяжи меня… – Он закурил, затянулся пару раз, заложил руки за спину и вперевалку пошагал по каменному крошеву; он все слышал и все понял…
Мишка Снегирев поднял с пола "летучую мышь", еще раз посмотрел на скрюченного Крапленого и поспешил за Чемоданом. Когда он наконец выбрался наружу, то ахнул: над головой ярко голубело морозное небо, а лед на соляных прудах в лучах солнца, казалось, был покрыт сусальным золотом, таким же, как купол храма на дальнем взгорке.