Славку повели в один из домов, через двойные ворота, усиленные охраной.
— Отсюда не сбежишь, — с грустью констатировала она, проходя мимо стоящих навытяжку парней, — Если не смогла в пути, то здесь и того невозможно.
Она хоть и грустила, но и тут отслеживала и прикидывала пути бегства, хотя высокие заборы, крепостные стены, многочисленная стража, показывали, что это почти невозможно.
Ее привели в одноэтажный дом, позади высоких хоромов, как она поняла самого хана Узбека, и передали в руки полного монгола высокомерного, с презрительной улыбкой, и пожилой женщиной, худой, но со строгим и равнодушным лицом. Это были гаремный старшина и главная смотрительница. Оглядев Славку, женщина поманила ту за собой и повела вглубь помещения. Они прошли коридорами, и вышли в большую комнату, где на ковре, на подушках сидели девушки в странных одеждах, едва прикрывавших их тела. Лет им было от десяти до пятнадцати. И это была одна из групп. Другая, куда и повели Славку, была старше и малочисленна. Ее поместили в дальнюю комнату и приказали ждать служку, мол та покажет, что надо и поведает как здесь жить. Славка поняла, что и тут она по-прежнему больше пленница, чем гаремная девушка, так как опять увидела стоящего у внешних дверей стражника. Ее вновь охраняли, теперь уже внутри помещения.
Она присела на низкую тахту и огляделась. Комната была небольшой и мало освещенной. Небольшое оконце высоко под потолком, пропускало тусклый свет. Его загораживала стена. В комнате еще был под ногами на глиняном полу полуистертый коврик, на котором стоял невысокий столик, в углу небольшой сундук и на нем матрас с подушками. Славка захватила его и постелила на твердый топчан, примостила подушки и легла, вытянув ноги. Ей, наконец, можно было спокойно все обдумать, без назойливых глаз стражи и качки арбы.
Все было загадочно и как-то не по себе. Она не могла понять замысла ее доставки в ханский гарем. Тут же были в основном молоденькие девчушки, что так ценились местными, а не такие, как Славка, девушки почти старые, тем более воины. А то, что она таковой и являлась, знали все, кто был с ней рядом. И теперь она не знала как себя вести.
— Все узнаю у того, кого приставят, и это та служка, которую обещались, — думала она и прислушивалась к шуму за стеной.
Голоса были еле слышны, но она уже различала и смех и вскрики то ликования, то слезы. И усмехалась — все, как и положено в девичьем коллективе.
Тут послышалось шуршание, и открылись двери. Вошла женщина со следами былой красоты на лице, но фигура расплылась от полноты. Закутанная в местные одежды, она остановилась, с любопытством оглядывая девушку, а потом улыбнулась и присела на пол. Славка свесила ноги и тоже села на край ложа. Молча разглядывали друг друга: только одна улыбалась, а другая хмурилась. Наконец местная сказала по-русски:
— Здрава будешь, полонянка. Я Марушка из Белогорья. А ты?
— Меня кличут Всеславка, но можно и Славкой. Ты моя прислужница?
— Тако и есть, — кивнула она, — Все, што надо тебе скажу и покажу.
— А меня, што, готовят к хану в любовницы? — спросила она, и сердце сжалось, предполагая худший ответ.
— Нет, пока не поступало такого известия, — пожала та плечами, — сказали служить и развлекать.
— Это как? — подняла Славка брови.
— А показать все и быть рядом. Даже спать будем вместе. Я здеся, — она показала на сундук.
Славка поняла, что это уже внутренние глаза за ней и вздохнула:
— Вот тебе и тишина. Без оглядки никак. Положение пленницы обязывает, да еще и хана.
— Ну, тогда давай, сказывай и показывай, — хмыкнула она и приготовилась слушать.
Так узнала, что здесь только часть гарема, самые молоденькие, которых готовят к представлению гостям хана, и самые старшие, которые тех обслуживают. Они уже отслужили свое и теперь работали здесь, прислуживая, как и она. Славка задавала ей вопросы и стремилась выведать о страже, о порядках, о начальстве. Ей все было необходимо знать, чтобы понять, как можно сбежать и можно ли это сделать. Так она поняла, что кроме хорошей кормежки и приличных платьев, ей позволительно еще и прогулки по внутреннему садику, но одной, только под присмотром ее прислужницы и стражника.