Они отошли; вернулся медик совсем иным человеком, гораздо более дружелюбным. Еще минута-другая — и мы в медлительном больничном лифте спускались в подвал. Детектив О'Рурк держал старика в мощных бревноподобных ручищах, как мамаша младенца.
Покидая больницу, я вздохнул с облегчением. Понятно, не от страха или волнения. Просто с облегчением. Ведь я вел игру клиента и был заинтересован в ней… В этот момент перед моими глазами сквозь открывающуюся дверь лифта промелькнул не кто иной, как Джон X. Холлоуэй, помощник окружного прокурора Нью-Йорк-сити.
Глава 4
Неплохой выстрел
Одно я для себя уже твердо уяснил. Клиента моего лопухом не назовешь, с какого конца ни глянь. Таким лихим образом увести из больницы пациента — это криминал высокого полета, если он преступник. Во что я ни на грош не верил. Даже если бы присутствие О'Рурка этого не исключало. На О'Рурке лежит печальное клеймо «честного копа». Потому-то он и торчал долгие годы в чине образцово-показательного сержанта, на которого удобно валить все шишки и которого можно время от времени похваливать за доблесть и выдающиеся достижения.
В своей — пока для меня не вполне ясной — сфере деятельности мой клиент был явно не промах. И крупная шишка, способная прищемить нос команде окружного прокурора. К тому же вполне официально. Этот парень интересовал меня все больше. И физиономия его… Где я его… Газеты? Газеты! Надо подумать, переворошить память и вспомнить.
Больница за спиной, впереди мой бравый клиент, за ним О'Рурк с обмякшим дедом на руках, моя персона в арьергарде. Все путем? Почему-то не было у меня такого ощущения. Более того, в воздухе какой-то напряг, на душе гадко, я что-то чуял. Клиент печатал шаг четко и целеустремленно. Боевой командир, да и только. Но к уличным боям, к возне в каменных джунглях, похоже, не привыкший.
Вокруг мрачные стены домов, позади тусклые огни больницы. В дверях белел халат врача, можно было различить, что он шевелил губами, как будто что-то бормотал. Тихая, мрачная, слегка йодистая летняя ночь солидной городской больницы. Нет, неуютно мне. Я переместил пушку из кобуры и зажал ее в ладони, сунув в карман пиджака.
Калитка, тротуар. Примерно в полуквартале от нашего автомобиля, ибо вышли мы не там, где вошли.
Вплотную к нашей машине припарковалась другая, мимо которой нам нужно пройти. Мой клиент молча шагал к машине, О'Рурк чуть повернул голову в мою сторону и принялся урезонивать:
— Сегодня, надеюсь, ночка не для пушек, Рэйс. Видишь, пока дипломатия действует. Тачка позади нашей — из конторы окружного прокурора. Не хотел бы я, чтобы они меня засекли. — Он слегка побеспокоил свою ношу, надвинув старику шляпу глубже на брови.
Можно ли сослаться на инстинкт, предупредивший меня об опасности? Какая-то аура исходила от автомобиля прокуратуры? Пожалуй, нет. Просто я всегда готов к неожиданностям. В любой момент их ожидаю. А с тачкой из гаража прокуратуры действительно было что-то не так. Бросалось в глаза отсутствие за рулем подтянутой фигуры водителя. И никто не прогуливался в форме возле машины, не торчал рядом с ней, сканируя взглядом тротуары.
Кое-что ясно и помимо всяких инстинктов. Мой клиент отнюдь не приглашал прокуратуру совать нос в его маленькое ночное приключение. Кому-то в прокурорском офисе было очень интересно, что тут замышляется. Не афишируя своего присутствия, можно сжаться в комочек на заднем сиденье мнимо пустого автомобиля и затем последовать за нами. Во всяком случае, такая мысль пришла в голову моему клиенту. Он остановился возле прокурорского крейсера и повернул к нему голову.
Тут-то и стартовала цепочка разномасштабных событий. Хвостовой красный фонарик тормоза вдруг погас. Я мог бы этого и не заметить, если бы не оценивал в этот момент состояние машины и ее возможности в гонках по улицам города. Красный габаритный огонь остался. Погас только тормозной. Это означало лишь одно — кто-то скорчился на переднем сиденье и, оставаясь незамеченным, снял ногу — или руку — с педали тормоза. С какой целью?
Сзади тут же задудел мощный автомобильный сигнал. Взвыл мотор, и какой-то автомобиль стартовал на второй скорости. О'Рурк быстро повернул голову в ту сторону. Естественно, мой клиент сделал то же самое. Успев вытянуть руку к открытому окну автомобиля, он повернул голову на звук.
Они оба повернулись туда. Но не я. Гангстеры вряд ли станут оповещать о своем интересе к жертве такой какофонией. Если же к нам спешила полиция, то убеждать ее в нашей благонамеренности в мои функции не входило. Скорее, этим следовало бы заняться моему заказчику и О'Рурку. Я же внимательно следил за передним окном прокурорского танка. Гудок и шум двигателя не отвлекли моего внимания, если это было их целью. А это и было их целью.
И вот что произошло. Не буду врать, будто я этого ожидал, будто я это предвидел. Но сказать, что я этого не ожидал, тоже будет неправдой. Не оказалось это неожиданным, ибо я не допускаю неожиданностей и по возможности их предотвращаю.
Кто-то высунул физиономию из окна автомобиля. Поверх приспущенного стекла вытянул к голове моего заказчика закрытую темной тканью руку, в кулаке которой сверкнул никелированный шестизарядник. Я успел заметить блеск глаз стрелка, его подбородок, пухлые чувственные губы. С такого расстояния выстрел разнес бы голову жертвы в труху. Рука киллера была тверда, выражение его лица не давало поводов сомневаться в том, что сейчас грянет гром. Мой клиент повернул голову обратно и обнаружил, что прямо перед ним черная дырочка ствола. Что дальше?
Я просто слегка приподнял правую руку, нажал на спуск и всадил пулю в голову с пухлыми чувственными губами. Жестоко? Хладнокровно? Погубил дарованную Богом человеческую жизнь? Возможно. Альтернатива — вступить в дискуссию с убийцей о недопустимости посягательства… и так далее. Следует иметь в виду, что находился я в двадцати футах от окна машины.
Пистолет свалился на ступеньку машины, а с нее — на асфальт тротуара. Убитый разжатой пружиной откинулся назад и шмякнулся на проезжую часть, вывалившись из противоположной дверцы. Дверца оказалась заранее приоткрытой. В автомобиле, пронесшемся мимо, не было ни полицейских, ни киллеров. Его задача — обеспечить отход стрелка после выполнения работы. Завершающая фаза операции. Автомобиль даже замедлил ход, но, осветив фарами свежий труп, шофер его вильнул и дал газ.
Я не побежал за ним и не пытался в него стрелять. Вытащив фонарик, я проверил, нет ли кого еще в машине прокурора. Живых там не оказалось. На заднем сиденье лежал труп шофера. В сердце его воткнули кинжал и для верности провернули в груди. На лбу виднелся след от удара дубинкой или рукоятью пистолета. Его оглушили и убили.
Жестоко. Но, возможно, необходимо с точки зрения гангстеров. Кто его знает, сколько здоровый мужчина проваляется без сознания от удара по лбу. И кто знает, сколько придется ждать, пока появится объект нападения.
О'Рурк положил свою ношу на тротуар и вместе со мной осматривал машину.
— Конвей, — сказал он. — Жаль, хороший коп. Три недели назад из наружной службы перевели. Два месяца как женился, повышения ждал. Не повезло парню. И тому, которого ты уложил, тоже не повезло. Копу не повезло, и гангстеру тоже.
— Этот Джо Горгон — еще та штучка. Организовано толково. — И с законной гордостью я добавил: — А неплохой выстрел, правда, О'Рурк?
— Выстрел — что надо. Я как раз повернулся, видел, как ты его пришил.
— Хорошо, что ты свидетель. Объясняться придется… — Меня прервал полицейский свисток. — Вот-вот, уже заливается, соловушка…
— На сей раз тебе не о чем беспокоиться, Рэйс. Полковник… — Он запнулся и тут же поправился: — Наш шеф — крупная шишка. Слушай, похоже, дело идет, как тогда, с этим…
— С Ангелом Ада?..
— Впрочем, нет, — не согласился О'Рурк сам с собой. — Тот парень стремился к власти. И достиг ее, странным, правда, образом, фантастическим. Но здесь власть уже захвачена. Без всякой фантастики. Жадность, деньги, чрево большого города… Влияние, правосудие…