Он молча кивнул и, устало махнув рукой на прощание, чуть не налетел на забор. Снова махнул рукой - Со мной полный порядок, не волнуйся! - и скрылся в переходе.
"Ну как только у Малдера все это получается: видит то, чего другие не видят, рьяно пускается в погоню, а выглядит при этом таким юным и простодушным, что зачастую его Недооценивают", - подумала Скалли.
Она ничуть не удивилась, когда, проходя мимо его номера, заметила за шторами свет.
Даже если Малдер валится с ног от усталости, все равно ляжет спать только под утро, когда разложит все по полочкам: что известно на данный момент, что неизвестно, решит, какие вопросы задавать, а не просто - как, кто и почему.
Пусть ему повезет!
А вот она сейчас, пожалуй, не вспомнит даже, как ее зовут.
Нащупав в кармане ключ, Скалли подошла к Своему номеру и, вставив ключ в замок, замерла.
"Ты просто устала. Дана, вот и все", - сказала она себе, но все-таки оглянулась.
Ворота гостиницы были закрыты, фонари погашены. Стену слабо освещал лишь уличный фонарь.
У ворот стоял мужчина.
Скалли не разглядела ни его лица, ни во что он одет. Она видела только его силуэт.
"Ты устала", - напомнила она себе, вошла в номер и включила свет. Закрывая дверь, Скалли сновa взглянула на ворота.
Мужчина все стоял.
И смотрел... Глава 10
Было только начало одиннадцатого, а в машине становилось все жарче. Даже темные очки не спасали от слепящего солнца. Пейзаж за окном то подпрыгивал, то расплывался, а иной раз глаза видели то, чего на самом деле нет.
На небе ни облачка. Неужели и здесь идут дожди?
Они ехали в патрульной машине шерифа Спэр-роу - Малдер и Скалли на заднем сиденье, а Гарсон рядом с Чаком. По тому, как они общаются, Малдер понял, что они давно знакомы:
Спэрроу и Гарсон обменивались жестами, односложными вопросами, а то и междометиями. Суть их разговора сводилась к тому, что после гибели мальчика больше подобных случаев не было, если не считать подвыпившего водителя, утверждающего, что его столкнул в кювет какой-то невидимый автомобиль.
- От всего этого можно запросто съехать с катушек, - хмыкнул шериф и посмотрел в зеркало заднего вида. - Вы со мной согласны, агент Малдер?
Малдер кивнул. Это точно. Так же точно, как и то, что Чак Спэрроу несколько переигрывает роль крутого шерифа с запада: постоянно проверяет пистолет, жует жвачку (якобы это табак), нарочито громко говорит... Не то чтобы Малдер возражал, просто непонятно, к чему весь этот балаган. При-ехал он сюда с подачи Гарсона, а за помощью в ФБР шериф обратился сам.
Нет, что-то тут не так.
Малдер чувствовал себя не в своей тарелке. Может, дело в том, что он не в костюме с галстуком, а в джинсах и кроссовках?
Конечно, Гарсон прав: носить в здешних краях костюм смешно и глупо. Но без него все же как-то не по себе. А шериф, похоже, что-то недоговаривает.
Они ехали по 25-й магистрали. Позади остались юры Сандиа, после Альбукерке дорога повернула налево, и хотя на горизонте иной раз мелькали горные хребты, вокруг была одна пустыня.
И солнце.
- Культ, - сказал вдруг Спэрроу, стараясь перекричать кондиционер.
- Что? - переспросила молчавшая до сих пор Скалли.
- Я говорю, культ. Например, сатанисты. Может, все эти бедолаги были сектантами?
- И семнадцатилетний мальчик тоже? - усомнился Малдер.
- Знаете, теперь этим никого не удивишь. Еще бы! Когда на юнцов обрушивают и хэви метал, и рэп, постоянно давят на подсознание, пропагандируют насилие, наркотики и секс... - Он оторвал руку от руля. - Чего еще от них ждать?
Малдер поймал в зеркале его взгляд: Спэрроу его явно зондирует.
- Может быть, и так, - неохотно согласился он.
- Не может быть, сынок, а так оно и есть. Машина неслась на такой скорости, что казалось, еще чуть-чуть - и они взлетят. Километров через двадцать пять Спэрроу притормозил, вырулил на правую обочину и въехал на узкий деревянный мост. Перед ними лежала двухполосная асфальтированная дорога, ведущая прямо в пустыню.
- Вон там видите гряду километров на пятнадцать? - Спэрроу показал пальцем в окно. - Вот это и есть Стена Коночинов. - Он поправил шляпу. - Похожа на лежащую на боку лампочку. Широкая часть смотрит на юг, на горы Сандиа, которые мы недавно проехали. А узкая пересекает дорогу на ранчо, по которой мы сейчас едем. Если не хотите лазать по горам, единственный путьтоль-ко через ущелье, откуда выходит эта дорога.
Слева тянулась ограда из колючей проволоки, а за ней простиралась пустыня. "Вряд ли здесь можно что-нибудь выращивать и уж тем более разводить скот", подумал Малдер. (Когда он утром спросил об этом у Гарсона, тот посоветовал ему потерпеть и сказал, что не хочет портить сюрприз.)
- Может, здесь замешаны коночины? - спросила Скалли. - Я имею в виду убийства. Спэрроу пожал плечами.
- Кто его знает? Лично я в этом сомневаюсь. Знаете, это место не похоже на другие пуэбло. Коночины не любят туристов, не любят белых, не любят других "индейцев... - Он засмеялся. - Черт, да они и друг друга-то не больно любят! Он дернул себя за мочку и почесал за ухом. - Некоторые, главным образом молодежь, пытались изменить здешние порядки. Но у них мало что получилось. Вот они и уходят и больше не возвращаются.
- А те, кто вернулся?
Шериф взглянул на Гарсона и уточнил:
- Ты имеешь в виду Ника Ланаю?
Тот молча кивнул и обернулся к Малдеру.
- Ник славный малый. Он учился в колледже и вернулся, преисполненный новых планов и идей. По наследству Ник входит в совет старейшин племени, и его должны слушаться. И его слушаются, можете быть уверены. Жаль только, далеко не все.
- А почему же он не уходит?
-Потому что это его народ, - не сразу ответил Гарсон.
- Да и лишние доллары никому не помешают, верно, Рэд? - с язвительной усмешкой вставил Спэрроу.
Гарсон картинно вздохнул и подмигнул Малдеру, давая понять, что это давнишний спор.
- Дело в том, что Ник заключил сделку с одной местной белой женщиной, Донной Фолкнер. Он привозит ей поделки коночинов, а она продает их в городе или в Санта-Фе. Часть дохода они делят поровну между собой, а остальное достается племени. В основном это украшения, - уточнил он. - Очень красивые чаши, подносы или еще какие-нибудь культовые предметы. Но не всем индейцам это по душе: каждый раз, когда Ник выносит поделки, ему приходится препираться с теми, кто считает, якобы он разбазаривает достояние племени.