- Малдер, это было не чудо, - вмешалась Скалли.
- Как скажешь! - Он посмотрел на лужайку и улыбнулся.
После поединка с Ветром у него до сих пор все болело и ныло, а лицо горело огнем от солнечных ожогов. Ну и насчет волдырей он тоже не ошибся.
И Скалли чувствовала себя разбитой, но в последние два дня о самочувствии думать им было некогда: они составляли бесконечные отчеты и слушали, как шериф Спэрроу вешает лапшу на уши корреспондентам. Оказывается, пикап разбился, налетев на забор, когда Ланая пытался раздавить Скалли и Малдера.
Кровавый Ветер умер, когда пулей разнесло мешочек с амулетами.
Но корреспонденты об этом никогда не узнают.
Энни налила себе лимонада.
- Знаете, пожалуй, ни один из моих фильмов не сравнится с этой захватывающей историей. Жаль, что на сей раз я осталась не у дел.
Малдер повернулся к ней и не отводил глаз до тех пор, пока она не покраснела.
- Ну ладно. Если честно, то я до смерти перепугалась и спряталась на кухне. И вовсе мне не жаль. Ну что, теперь вы довольны?
Малдер поднял стакан в ее честь, осушил его и встал из-за стола. Сегодня днем они со Скалли улетают домой, в Вашингтон, и им еще предстоит добраться до аэропорта.
Скалли тоже встала, взяла сумочку, и Малдер заметил, что ей не хочется уезжать с ранчо и расставаться с Энни.
- Фокс? - обратилась к Малдеру Энни. Он не стал ее поправлять.
- А что же случилось с Рэдом?
- Точно не знаем, - ответила за него Скалли. - Наверное, он"решил вести свое собственное расследование. В управлении, с тех пор как мы приехали, он почти не показывался. Правда, Спэр-роу утверждает, будто общался с ним по телефону. Последний раз Гарсон звонил ему ночью, накануне нашей поездки в Месу.
- Думаю, он тоже отправился в Месу, - мрачно заметил Малдер, достав из кармана темные очки и нацепив их на нос. - Думаю, его скоро найдут. Только навряд ли живым...
"Еще один актер", - подумал он. Ненавистные Рэду уроженцы северо-востока приехали проводить расследование, которое он должен был вести сам. А ему оставалось только делать вид, будто он ничего не имеет против.
Они попрощались. Если бы Малдер не был красный как рак из-за солнечного ожога, он наверняка бы покраснел от удовольствия, когда Энни поцеловала его в щеку и взяла с него слово, что он приедет к ней еще раз - пока она не стала древней старушкой и в силах наслаждаться его обществом.
Они подошли к машине, но, когда Скалли села за руль, Малдер попросил ее минутку подождать и снова побежал к веранде. Энни наклонилась к нему через перила.
- Ну? Вы что-то забыли?
Сняв очки, Малдер махнул рукой в сторону Стены Коночинов и сказал:
- Знаете, там один парень каждый день сидит на горе и жарится на солнцепеке. Может, вы все-таки выберетесь туда и поговорите с ним?
- Поговорю? - удивилась Энни.
- Ну, просто мне это вдруг пришло в голову.
- Я не вернусь туда. Фокс. Если вы об этом.
- Да я вовсе не об этом, - с невинным видом ответил он. - Просто еще один парень, которого там считали святым, оказался вором и убийцей. А ведь детям он нравился... Энни молчала.
- И потом, - продолжил Малдер, надевая очки, - кто сказал, что святыми могут быть только мужчины?
Когда они выехали на дорогу, Энни все так и стояла на веранде, и Малдеру почему-то показалось, что она не скоро уйдет оттуда.
Только когда Скалли свернула на шоссе, он заговорил:
- Удивительно, правда? Я про Кровавый Ветер.
- Малдер, я это все еще пока перевариваю, - без тени улыбки ответила Скалли.
- Не сомневаюсь.
Вскоре за окнами замелькали редкие дома. Постепенно их становилось все больше, и они становились все выше. А шоссе все оживленнее. Скалли долго и упорно состязалась сначала с подрезавшим их пикапом, а потом с древним и предлинным кадиллаком, водитель которого, по всей видимости, не ведал, что предельная скорость движения на магистрали сто километров в час.
Километра через два, взглянув на Малдера, Скалли спросила:
- Думаешь, ему нужна была власть? И именно потому, что он был не в ладу с миром, в котором жил?
Малдер молчал.
- Малдер?
- Да, - ответил он наконец. - В основном поэтому. Власть равняется уважению. На эту уловку попадаются многие из тех, у кого нет ни того, ни другого. Сиола спрятался на складе, потому что знал, на что способен Ник. А...
- Но это же не уважение, Малдер, а страх.
- Некоторые люди не могут, а порой и не хотят видеть разницы.
Их обогнал фургон: из открытых окон громыхала музыка.
- Признание, - продолжил после паузы Малдер. - Власть равняется уважению равняется признанию.
- Равняется страху, - тихо добавила Скалли. Малдер согласился. Согласился он и с тем, что убийство и его мотивы крайне редко бывают такими простыми, как это кажется на первый взгляд. Они могли обсуждать эту тему всю дорогу до Вашингтона, и вряд ли сумели бы найти исчерпывающий ответ.
Точный ответ мог дать только сам Ник Ланая.
- Как по-твоему, Скалли, что случится, - спросил Малдер, когда они уже подъезжали к аэропорту, - если тому, кто займет место Веладора, придет в голову подобная идея? Ведь Ланая не знал, что именно происходит в киве. О чем-то он догадался, о чем-то узнал от ничего не подозревавшего старика, ну а все остальное сообразил сам. Что, если один из шести решит использовать свою власть не во благо?
Скалли молчала.
Малдер и сам не знал ответа на этот вопрос.
Он знал одно: Ник никогда бы не остановился. Он бы и дальше убивал тех, кто ему не нравится, кого он невзлюбил безо всякой видимой причины. И все сходило бы ему с рук - ну кто поверит, что Кровавый Ветер существует?
Малдер смотрел на город, спешащие куда-то машины, медленно заходящий на посадку лайнер...
Старцы, конечно, мудры, но ведь они не боги и могут ошибаться.
"Вы только представьте себе, - думал он, - какая власть у них в руках. Представьте, какая это страшная сила!"