- Быстро же вы стали ночными жителями, - захихикал Антинаэль. – Отставить панику, вы и не горите вовсе. Я все-таки нашел ошибку этого тщеславного идиота.
Действительно, боль, которую я испытал в первые секунды, имела скорее психологическую причину. Сильно щуря отвыкшие от света глаза, я выглянул в окно:
- Я уже и забыл, какой бывает день.
- Ну, так сходи, посмотри, - подколол меня демон.
Долго уговаривать не пришлось – я схватил висящую на стуле рубаху и выбежал из комнаты.
- Хороший сегодня денек, уважаемый, - неуверенно поприветствовала меня тавернщица, выходя на крыльцо. Да, наверно не каждый день видишь растрепанного и босоногого постояльца, с выражением дурацкого счастья на лице лежащего на земле, не мигая глядя на солнце.
- Да… - не отрываясь от своего занятия, блаженно протянул я. Воистину, ценность чего-либо понимаешь, лишь потеряв. Никогда больше не буду ворчать на чересчур яркий день…
- Вам нездоровится? – похоже, женщина решила, что я окончательно сошел с ума.
- Все в порядке, благодарю, - я с сожалением поднялся и отряхнул пыль.
Глаз на затылке у меня не было, но, проходя мимо тавернщицы, каким-то непостижимым образом я заметил, как тетка покрутила пальцем у виска.
========== Глава 10. То, что осталось от нас ==========
Когда дело касалось торжественных мероприятий, дипломатических приемов, парадов и шествий, королеву Гвендолейн за глаза называли «женщиной, которая вечно требует невозможного, но всегда получает это». Ни одно событие подобного рода в Леондоре не обходилось без бдительного внимания ее величества и ни одно не было похоже на другое.
Само собой, такой важный повод, как визит султана Зафара, не стал исключением. Каким-то непостижимым образом на сутки столица Вэлифара, сохраняя свой неповторимый стиль, превратилась в кальшехранский город. Архитекторы и декораторы простыми, но узнаваемыми деталями, не изменили, но дополнили облик Леондоры, создавая у горожан иллюзию, что они внезапно перенеслись на много миль к югу, в самое сердце султаната.
В назначенный день сквозь городские ворота прошествовала величественная процессия, и немалое количество любопытных собралось поглазеть на диковинное зрелище. Первыми в город вошли копьеносцы в позолоченной пластинчатой броне, за ними последовали отряды всадников в белых плащах, густо вышитых золотой бахромой. Кони бежали слаженной танцующей рысью, высоко вскидывая копыта. Но взгляды толпы привлекал впечатляющих размеров экипаж из парчи и бархата, увлекаемый вперед восьмеркой вороных лошадей. Тяжелые занавески были плотно задернуты, скрывая правителя Кальшехрана от посторонних глаз. Рядом с экипажем шагали мускулистые невольники в широких шароварах.
Менкар и Алия наблюдали за шествием пожалуй, с самого удобного из возможных мест – балкона одного из домов, окружающих дворцовую площадь. Местный дворецкий сперва замахнулся на невесть как оказавшихся на его балконе магов метлой, но потом плюнул, и устроился рядом – в такой торжественный момент негоже ссориться по пустякам.
- Так странно, - задумчиво протянула оракул, покрепче сжимая ручку зонта, - пришло время возвращаться домой. Белые башни Медресе цветущие апельсины в саду. Мирный сумрак галерей. За годы войны все это стало казаться таким далеким, таким нереальным…
- Ты заслужила покой, душа моя, - мягко улыбнулся Менкар. - Придет время, и ты будешь вспоминать эти шесть лет лишь как как старый кошмар, который никогда не повториться. Но моя война еще не закончена.
- Боюсь, самая омерзительная его часть останется со мной навсегда, - печально отозвалась Алия. - В этом мы с тобой похожи. Мы вместе пережили наши потери. Поэтому и вернуться должны - вместе. Может, все - таки передумаешь?
- Нет, - маг отрицательно покачал головой. - Тот, кто сломал твою жизнь, мертв. Лест убил его. А мой враг все еще ходит по земле и принимает королевские почести. В этом разница. Я пока что не могу вернуться.
- Вот всегда ты так. Упрямый, как стадо баранов. И точно так же постоянно лезешь на рожон. Вот встретишь свою смерть где-нибудь в подворотне, и что мне тогда делать? Вечно скрываться и никому не доверять? Значит так, - оракул выдержала многозначительную паузу и непреклонным тоном закончила: - если ты остаешься, значит, я - тоже!
- Я не могу подвергать тебя такой опасности!
- А я не могу себе позволить лишиться единственного друга!
- Алия, ты… - Менкар обреченно вздохнул, махнул рукой и, облокотившись на перила, стал наблюдать, как на площадь змеей вползает султанский кортеж. Колонна неторопливо описала три круга, а затем остановилась у центрального входа во дворец. Невольники дернули за золотые шнуры, свисающие по бокам, и экипаж султана раскрылся подобно цветку, явив миру усыпанный драгоценными камнями паланкин. Синхронно взвалив его на плечи, невольники понесли паланкин по ступеням. Королева в окружении гвардейцев и министров ожидала высокого гостя наверху.
Приблизившись к встречающим, невольники опустили паланкин на землю. Один из них с почтением приподнял покрывало. Величаво выбравшись из паланкина, султан, представительный мужчина в синем кафтане и чалме, украшенной огромным бриллиантом, сделал шаг в сторону, позволяя выйти стройной девушке, закутанной в разноцветные шелка. Лицо ее скрывала непроницаемая вуаль, лишь большие глаза смотрели пристально и внимательно.
- Великий Зафар, для меня честь принимать вас в Вэлифаре, - первой поприветствовала гостя королева.
- Блистательная Гвендолейн, да благословит Сверемир деяния ваши, я счастлив посетить эту благодатную страну, - султан говорил на вэлифарском, лишь с небольшим акцентом, выдававшим чужеземца.
- Кто прибыл с вами? – поинтересовалась ее величество, зная, что в султанате не принято представлять своих женщин, если собеседник об этом не просит. Устои же ее королевства требовали к дамам большего внимания.
- Моя дочь, принцесса Сагадат, - с достоинством ответил Зафар.
- Надеюсь, пребывание в Леондоре доставит вам истинное удовольствие, - ослепительно улыбнулась Гвендолейн и сделала приглашающий жест.
На этот торжественная часть закончилась, султан в сопровождении королевы и ее министров вошел под своды дворца.
Ночью Менкар долго не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, вставал и ходил по комнате, умоляя упрямое сознание прекратить попрекать его неудавшимся расследованием, неспособностью отговорить Алию от участия в его рискованной затее, а заодно - всеми ошибками прошлыми и нынешними. Лишь в пятом часу маг смог забыться беспокойным сном. Ему приснился мистер В, с самой злодейской улыбкой примеряющий султанскую чалму с бриллиантом. Выругавшись сквозь сон, Менкар повернулся на другой бок. Оставшуюся часть ночи он спал без сновидений.
Утро для чародея наступило около полудня. С трудом разлепив глаза, Менкар подошел к окну и отдернул шторы. И посмотрев на солнце, взобравшееся почти на вершину небосклона, понял, что на торжественное открытие возведенной за каких несколько недель стелы в честь Победы над Смертью он безнадежно опоздал, но, справедливо рассудив, что напыщенные речи он слышал много раз, Менкар все равно отправился туда - хоть немного развеяться. Обилие народа вокруг стелы его сильно удивило – люди не то что не собирались расходиться, а наоборот – все прибывали и прибывали. С трудом протолкнувшись почти к подножию памятника, Менкар увидел большую палатку, за место перед которой велась самая настоящая борьба. Изредка занавес, закрывающий вход в вожделенную палатку, раздвигался, и тогда в толпу летели разные мешки и коробки. Удачливых ловкачей, успевших схватить их первыми, провожали завистливыми взглядами. Похоже, из уважения к традициям союзного государства, королева решила порадовать свой народ дарами. Но если в Кальшехране обычай имел многовековую историю, и люди ждали спокойно и чинно, веруя, что Сверемир не оставит достойных, то здесь, пораженные невиданной щедростью, кажется, были готовы открутить другу головы. Прекрасно зная, что ничего ценного на таких раздачах отродясь не водилось, Менкар, стараясь не попасть в основную толкотню, целенаправленно пробирался к памятнику. Но сам того не желая, маг каким-то непостижимым образом оказался у самого занавеса, и под напором людских масс едва не ввалился в палатку. В этот момент ему в руки сунули холщовый мешок с чем-то объемным, после чего Менкар вылетел из толпы как пробка, оказавшись у самого подножия стелы. Это была простая, даже непривычно простая для Леондоры колонна, сужающаяся кверху и украшенная неброскими барельефами. Квадратное основание обвивали лишенные плоти костлявые руки, словно силясь выбраться из-под взметнувшейся к небесам громады. Символ того, что враг был обезврежен и раздавлен. Этот монумент не нуждался в роскошных статуях или ярких мозаиках. Именно в своей строгой простоте он был красноречивее любых слов. Менкар обошел стелу кругом, затем предпринял бесславную попытку покинуть сквер тем же путем, которым пришел – люди у палатки сомкнули ряды не хуже тяжелой пехоты, при этом ворча, что этим жадинам все мало. Столкнувшись со столь яростным сопротивлением, подавленный численным превосходством противника, Менкар вынужден был отступить и обойти толпу по большой дуге. О нежданно-негаданно свалившемся прямо в руки подарке чародей вспомнил лишь вернувшись в гостиницу. Он развязал стягивающую мешок бечевку и с любопытством заглянул внутрь. В мешке лежало нечто скомканное, отделанное полудрагоценными камнями, с огромным количеством кружев. Менкар вытряхнул трофей на кровать и аккуратно расправил. Светло-серое платье с золотыми вставками, высоким воротником и глубоким вырезом. Один рукав платья болтался на нескольких нитках, второй вовсе отсутствовал, оставив как напоминание о себе лишь полоску золотой тесьмы. Маг решил, что ему досталось одно из старых платьев королевы, и потерял к нему интерес. Ведь в тот же день должен был состояться большой королевский прием по случаю приезда султана, и чтобы предстать перед своим государем в самом лучшем виде, Менкар начал готовиться заранее. Он был уверен, что и здесь Гвендолейн попытается удивить высокого гостя, а значит стоит ожидать не обычного вэлифарского бала, а чего-то особенного.