- Ха! Пока ты прохлаждался в темнице - я наблюдал за людьми. Дарил им подарки, накладывал благословения и проклятия - изучал повадки в тех или иных ситуациях, в то время как тебя интересовала лишь техническая часть вопроса. И вот что я понял: очень мало кто из них, получая власть взамен на жертвы своих соплеменников, в самом деле превращаются в чудовищ. В них рождается надменность и чувство превосходства - но ощущение принадлежности к этой общине не пропадает, нет. И мои испытуемые начинают скрываться - порой так восхитительно и изобретательно, что ни у кого даже мысли не возникает, что рядом происходит что-то зловещее. Как ни в чем не бывало ходят в гости и обнимают соседок. Тогда я и понял свою цель: разорвать узы будущего вампира с породившим его человечеством. Первым и самым очевидным стало солнце: люди боятся живущих в темноте. Убийцы, грабители, уродливые и обезображенные…. сообщество отвергает их, и они перестают считать себя его частью в ответ. Вторым стала… тяга к изысканной пище, если угодно. Но одного голода здесь недостаточно - потеряв контроль один раз, далее испытуемый был настороже. Мне пришлось внедрить инстинкт охотника, который смотрит на людей и видит пищу. Увы, лишь в минуты, когда эмоции превалируют над разумом - никому еще не удалось обойти установленный богами закон свободной воли. Но зато эмоции самые разнообразные - страх, ненависть… любовь. Разве тебе не кажется, что это потрясающе?
- Мне кажется, это критическая уязвимость, - повторил Антинаэль. - И снижает шансы на выживание проклятого.
- А зачем они должны выживать? - поднял брови Ниграмотеп. - Достаточно того, что он посеет немного ужаса и террора, успев оставить после себя десяток “детей”. Если ты, конечно, собирался создавать именно чудовищ, а не свою личную армию, по силе близкую к демонам, но никому не подчиняющуюся. Кажется, второй вариант напоминает государственную измену.
- Да что ты знаешь об изменах.
- Совершенно ничего, - демон развел руками. - Меня же не сажали за них в Пустоши, в отличие от некоторых.
Антинаэль презрительно рассмеялся:
- В начале нашей беседы мне казалось, что еще пара минут - и я разорву тебя на куски. Но теперь понимаю, что ты, со своими заезженными издевками и шаблонным мышлением не стоишь ни капли моей ярости. Ты по-прежнему жалкий подмастерье, который добрался до незаконченных работ мастера, обтесал их на свой лад и теперь сам мнит себя мастером. Жалкое зрелище.
- Ну так расскажи мне, мастер, - с ядовитой усмешкой спросил Ниграмотеп, - зачем тебе понадобился “жалкий подмастерье”, то есть я? Ведь наверняка ты уже исправил мою “топорную работу” - в чем же дело?
- Всего один вопрос: что имеют в виду вампиры, когда говорят “древний”?
- Ах, древние… - еще одна лучезарная улыбка до ушей. - Не хочется тебя огорчать, но это уже мое исправление твоей “критической уязвимости”. А именно концепта, что “каждое следующее поколение обращенных слабее предыдущего”. Как-то нехорошо получится, если какому-нибудь сто пятнадцатому поколению сил будет не хватать даже на то, чтобы совладать с обычным человеком, никогда не знавшим воинского искусства.
- А зачем бессмертным столько? - фыркнул Антинаэль. - Народу Низвергнутых около четырех тысяч лет, но на сегодняшний день в Провалах живет не больше трех - четырех поколений, за редким исключением.
- А вот здесь ты ошибаешься.. Я уже говорил, что ты слишком зациклился на технике, совершенно не интересуясь личностью твоих лабораторных крысок. Мы бессмертны от сотворения, они же привыкли отсчитывать года до неизбежной гибели. Как долго каждый из них будет осознавать, что время для него теперь не имеет значения? Боюсь, множество первых, вторых и даже третьих сгинет в междоусобицах за власть над кланами, племенами и всем народом. Неизбежное вырождение - вот к чему бы привел твой проект, не дополни его я. Я изменил проклятие так, что оно не игнорировало силу человеческого духа, а сливалось с ним. Теперь из сильных духом людей получались сильные вампиры, которые и через много поколений смогут возродить былую мощь. И самых могущественных их них, достойных стать вождями и предводителями, я назвал – Древние. Банально, конечно, но можешь считать это данью уважения к твоей первоначальной архитектуре - среди упадка они будут напоминать самых первых проклятых.
Ниграмотеп помолчал мгновение, потом издевательски закончил:
- Вот только попробуй сказать, что это было бесполезное нововведение.
- Ну, да, да, да, у тебя оказывается, тоже есть мозги. Какая неожиданность, - выплюнул Антинаэль с таким видом, словно проглотил что-то горькое. - А теперь сгинь в Бездну.
- Даже не предложишь мне чаю, и, в качестве ответной любезности, не расскажешь, где ты находишься?
Ниграмотеп сам рассмеялся своему предложению и продолжил:
- Ты основательно подготовился. Безликие стены, безликая одежда. Вот только слышишь…
Он поднял вверх руку и прикрыл глаза.
- Ку-ку, ку-ку… Это песня темнокрылой кукушки. Кажется, она обитает в лесах к северу от Леондоры. Ку-ку, ку-ку… Людям нравится байка, что кукушка отсчитывает годы жизни. Я бы заменил их на часы - сколько тебе осталось гулять на свободе, Антинаэль?
- Ах ты ублюдок! - Антинаэль рванулся, как будто собираясь задушить собеседника прямо через ограничивающий круг, но Ниграмотеп нагло помахал ему рукой и исчез в облачке дыма.
- Ниграмотеп…!!!
Антинаэль еще дважды прокричал его истинное имя в пустоту. Ткань мироздания - вообще удивительная вещь: услышав ключ-имя, она нарушит для тебя свои собственные законы, построив теоретически невозможный переход, но после будет восстанавливать свою структуру и на это время останется глуха к твоим мольбам. Демон выругался, пинком распахнул дверь сарая и понесся обратно к таверне.
Стрелой взлетел по лестнице на чердак и настежь распахнул двери комнатушки:
- Быстро собирайтесь! Мы уезжаем!
Анжелика неторопливо оторвала голову от подушки, и так же неторопливо села на кровати.
- Какая же ты копуша! - возмутился демон, на что получил недовольное:
- И незачем так орать. Как будто за тобой вся Бездна гонится.
- Можешь считать что так и есть! - рявкнул Антинаэль. Тут его взгляд упал на вторую кровать - пустую. - Где Лест?!
- Понятия не имею, - фыркнула вампирша. - Я ему в няньки не нанималась.
Добавила после короткой паузы с плохо скрываемым недовольством:
- Может опять к своей девице пошел - мне почём знать?
- Проклятье! Упакуй пока все в сумки, а я за ним!
И не проверяя, будут ли выполнено указание, демон умчался обратно в темноту коридора.
Разгорался рассвет, и первые лучи восходящего светила окрасили небо в застенчивый розовый цвет. Я и Вирджиния сидели на лавочке возле кузницы. Памятуя о том злополучном дне, я старался даже мельком к ней не прикасаться. Да и состояние девушки к тому совсем не располагало: бледная, осунувшаяся, она постоянно куталась в тяжёлую шаль, хотя на улице было тепло.
- Спасибо, что пришел. Ко мне уже несколько дней никто не приходит, - Вирджиния слабо улыбнулась. - Ребята пару раз заходили, звали на речку купаться, да потом перестали.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил я из вежливости, хотя те, чуждые, глаза говорили, что довольно скверно.
- Странно, - подумав, ответила девушка. - И все-таки очень знакомо. Как тогда - во время войны. Была зима. В кузнице закончились дрова, и я, никому не сказав пошла в лес за хворостом. И там я столкнулась с ним - вампиром. Сначала было страшно - невыносимо страшно, но потом… что-то изменилось. И стало похоже на самый желанный поцелуй. Если бы тогда ополченцы не спугнули его - я бы сейчас здесь не сидела. Потому что не просто не могла - не хотела сопротивляться… И две раны остаются… вот здесь, - Вирджиния провела пальцами по идеально гладкой шее - Антинаэль постарался: убрал все следы. - Если не считать их - как будто все повторилось. Шут знает, что такое.