Их клинки сцепились, каждый воин стремился забороть другого.
– Дулан изменил тебя, – Гуннар надавил всем своим весом. – До той компании ты думал только о своих братьях, а о приказах и структуре командования меньше всего.
– Мои братья всегда были…
– Не делай вид, что это не так, – прорычал Гуннар, напрягая мышцы. Сервоприводы завизжали, когда Йорин надавил сильнее, решив сломить защиту Гуннара. Другой Волк ослабил хватку и сильно толкнув, отбросил Йорина назад. Лезвие Гуннара вонзилось в левое бедро Йорина. Боль пронзила его ногу, а фармакопия его доспехов ввела стимуляторы. – Ты бросил сотни наших братьев на Просперо. Они ничего не значили, когда Волчий Король приказал нам уходить, так что не притворяйся, что они тебе дороги.
Гуннар сделал ложный выпад в горло Йорина, но вместо этого его клинок устремился вниз, вонзился в правое бедро Йорина, разорвав мышцы и пронзив ноги. Боль очистила его разум от мыслей, и руны вспыхнули красным. Йорин заковылял назад, его кровь капала в грязь, он замахнулся топором, пытаясь обезглавить Гуннара, но ловкий удар Волка обезоружил его.
Гнев исказил улыбку Гуннара, превратив её в выражение жестокой победы.
– Я должен был ослушаться? – спросил Йорин, встретив ухмылку Гуннара своей собственной оскаленной посмертной маской. Он присел на корточки, пальцы согнулись в кулак. Он опирался на левую ногу, правая все еще выла в агонии. Ярость помогала ему стоять. – Русс- наш повелитель, его воля – наша воля.
Гуннар взмахнул клинком над головой, вынуждая Йорина повернуться на раненой ноге. Он ударил кулаком в визор Йорина, трещина на линзах увеличилась. Йорин ударил кулаком в челюсть Гуннара, брызнула кровь и зубы. Хусъярл увернулся от следующего удара, и его клинок вонзился в пластрон Йорина.
Потрескивание поджаривавшейся плоти заполнило уши Йорина, этот запах проник в ноздри. Он хватал ртом воздух, его основное сердце бешено колотилось, когда его двойник перестал функционировать. Из-за боли он зажмурил глаза и опустился на колени. Йорин почувствовал, как клинок вырвался на свободу, пластрон упал в грязь рядом с ним с тяжелым шлепком, но он продолжал бороться, пытался выровнять дыхание, и открыл глаза, готовый встретится с Моркаем в Зале Мертвецов.
– Из-за твоего ограниченного восприятия долга я больше никогда не смогу следовать за тобой, – произнес Гуннар, опуская клинок. – Я не буду слепо подчинятся приказам, с которыми не согласен.
– Согласно традициям, ты должен добить меня, – ответил Йорин, в его голосе звучали боль и предвкушение. Он ненавидел жалось в глазах Гуннара. – Не заставляй меня ждать. Делай свое дело.
– Традиции можно отбросить, – ухмыльнулся Гуннар, подзывая одного из варагиров Йорина. Ульбрандр опустился на колени рядом с Йорином, и вставил биосчитыватели в открытые нейропорты ярла. – Я спас тебя от Принца не для того, чтобы убить собственноручно. Я не настолько расточительный со своими силами.
– Чертов Скитнах! – взревел Йорин, отталкивая Коухейма в сторону и обнажая горло. Не из-за страха смерти его сердце начало бешено колотится, а из-за страха, что его сочтут трусом и навсегда лишат золотых залов. – Убей меня, трус!
– Я не запятнаю свой клинок кровью верного сына, – огрызнулся Гуннар. – Неужели ты не понимаешь, Кровавый Вой? Следование традициям сделает из меня таким же предателем, как и Хорус.
Йорин нахмурился. Он не мог не согласится.
– Сохранение мне жизни ничего не изменит между нами, – ответил он, когда Лейф и Ульбрандр помогали ему подняться на ноги. – Традиции можно игнорировать, но приказы – нет. Им нужно следовать.
– Тогда ответь мне на один вопрос.
Йорин моргнул.
– Спрашивай.
– Всеотец приказал нам уничтожить Просперо?
Щеки Йорина вспыхнули от стыда, и он выдавил из себя ответ.
– Нет.
– Нет, – согласился Гуннар. – Хорус манипулировал нами, чтобы Магнус не представлял для него угрозы. Мы подчинились, как и следовало, но были неправы, не подвергнув сомнению этот приказ. Послушание ослепило нас, мы увидели врага среди нас, и превратили потенциального союзника в еще одного врага.
– Это не то же самое…
– Так и есть, – перебил его Гуннар. – Ты видел вероломство Хоруса во всей его красе, но все еще отказываешься признать, что мы не можем слепо следовать за ним, как когда-то. Мы должны усмирить покорность, используя свой рассудок, и чтить дух наших клятв.
Среди варагиров поднялся недовольный ропот. Йорин остановил их, подняв руку.
– Клятва не может быть изменена и не верно истолкована. Клятва бескомпромиссна и непреклонна. Вот что делает её клятвой. Мы поклялись повиноваться, служить Всеотцу и Волчьему Королю. Игнорировать его, – Йорин указал на мертвых Повелителей Ночи, — значит рисковать, ступить на тот же путь, по которому направил легионы предателей Хорус. Это твоя клятва, брат?
– Ты искажаешь мои слова в угоду собственным целям, – ответил Гуннар. Он нахмурился. - Мы чтим каждый принцип нашей клятвы Всеотцу. Мы защищаем Его Империю и Его народ, и будем защищать до последнего вздоха. У нас нет хозяина, кроме Него и Волчьего Короля, и мы никогда не поставим наши собственные интересы выше Его или не рискнем манипулировать теми, кто это делает. Разница лишь в том, брат, что мы выбрали свой путь в служении Ему, а ты все еще следуешь тому, что тебе уготовано.
Все, что Йорин мог сказать в ответ, исчезло с его языка, когда он услышал в речи Гуннара отголоски слов Русса. Он вспомнил их встречу на борту «Храфнкеля». Русс разрешил ему отплыть, но он не отдавал приказ. Йорин сделал свой выбор, и Волчий Король уважил его.
Йорин перешагнул с ноги на ноги, испытывая дискомфорт от различий между ним и Гуннаром.
– Вот как мы избежим следующего Просперо, – продолжил Гуннар. – Ты видишь это?
– Мне это не нравится, – ответил Йорин Кровавый Вой. - Но я начинаю понимать.