— Пульт управления! — Голос незнакомца теперь звучал откуда-то снизу.
— На… станции… — Харон дёрнулся, пытаясь освободиться. — У… Лёвы…
Несколько мгновений державший его человек молчал, обдумывая услышанное, после чего пальцы незнакомца разжались, и Харон оказался на полу.
— Живи. — Прохрипел незнакомец, и растворился во тьме.
За два часа до рассвета.
Тёмная долина. Рейдовая зона.
Из всех мест Зоны Сатир не любил именно Тёмную долину. Во-первых, потому, что она и впрямь была тёмной, а во-вторых, потому, что здесь он впервые убил человека. Такие ощущения не проходят бесследно, и груз былых грехов спустя десятки лет тянет людей к месту боя. С Сатиром всё было наоборот — он стремился убежать.
Свободовец вновь взглянул на вечернее небо, и протянул напарнику ПДА.
— Кирюху? — Сугроб почесал подбородок. — Ну, не знаю. Мне рассказывали, что его завалили беспредельщики из «Жизни», но…
— А я видел, как его прикончили. — Сатир вновь прочёл сообщение. — Скольких нужно оставить?
— Четырёх, чтобы прикрывали путь на Свалку и одного с рацией для связи.
— Хорошо. Оставь часовых и связиста, а остальных поднимай. Мы идём мстить.
За два часа до рассвета.
Граница Свалки и Тёмной долины.
Запах прелой листвы и гнилья долетел с запада, со стороны Отстойника. За годы, проведённые в зоне, Щелкунчик так и не привык к этому, как говорил Серый, дыханию Зоны.
— Ну? — Щелкунчик положил дробовик на сеть арматуры, и вопросительно кивнул.
— Минута. — Мартелл поднёс бинокль к глазам, и увидел, как багровые всполохи автоматных очередей разрывают полутьму лагеря диггеров.
Выходит, Хмурый был прав. Мартелл мысленно укорил себя за то, что не поверил лидеру Чистого неба. Хотя, проверить стоило в любом случае — не самим же лезть под пули.
— Их человек пять. Идут со стороны Долины. Ещё двое свободовцев на холме. Снайперы, наверное.
— Посмотрим. — Сталкер принял бинокль из рук товарища, и внимательно оглядел странную процессию. Пятеро свободовцев действительно перемещались сейчас в сторону лагеря диггеров. Минута, и до него долетело эхо винтовочных залпов, а потом тишину разорвала канонада. Над лагерем взметнулось пламя, на фоне которого то и дело возникали фигуры людей.
— Не врал. — Подвёл итог Мартелл.
— Кто не врал? — Щелкунчик отложил бинокль, и поглядел на друга. — Кто не врал?!
Милитари. Тропа вдоль деревни кровососов.
Зона контроля группировки Свобода.
К моменту, когда нас впервые засекли, отряд из четырёх человек проделал путь через весь Рыжий лес и две трети Милитари. Засекли по нашей же глупости. Засекли, и не выстрелили. Голубоватый луч прожектора вспорол мглу, но традиционной в таких случаях пулемётной очереди не последовало.
— Уснули они там, что ли? — Я поглядел на базу Свободы через прицел «винтореза».
Тихо. Даже слишком тихо, и ни единого огонька.
— Пропускают. — Предположил Маг.
— Эти не пропускают. — Я отрицательно покачал головой. — Там случилось что-то.
Пак кивнул. Он уже заметил шлейф густого дыма, едва различимый на фоне чёрного полога небес.
— Как думаете, что там? — Подал голос молчавший до этого момента сталкер в серой штормовке.
— Что бы это ни было, этим ребятам сейчас гораздо хуже, чем нам.
— Согласен. — Пак похлопал попутчика по плечу. — Пошли, нам надо двигаться…
Теперь мы шли вдоль заброшенной деревни, которую сталкеры между собой именовали «деревней кровососов», а наемники и вовсе прозвали «землей аномалий».
Сотни раз я проходил мимо это злополучного места, но сегодня впервые ощутил на себе пристальные взгляды обитателей полусгнивших хибар. Быть может, Зона лишила меня покровительства, но они всё еще боятся…
— Тебя что-то беспокоит? — Не оборачиваясь, проговорил кореец.
— Я не был с вами до конца честен… — Начал я давно назревший разговор.
Мысленно я уже, наверное, раз сто прокрутил в голове примерную беседу со стариком.
— О чём ты? — Пак обернулся, останавливая остальных бойцов.
— Я видел во сне то, о чём говорил Маг.
— Апокалипсис?