— Ага, это как-то само собой получилось. Даже не знаю, как, — он усмехнулся, почесав шею сзади.
Молчание затянулось, и они оба переступали с ноги на ногу, не зная, что ещё сказать.
Натаниэль посмотрел на небольшую группу людей, набиравших себе еду, и отошел на шаг.
— Ну, наверное, я…
— Натаниэль, мы можем поговорить? — спросила она, теребя нижнюю пуговку на джинсовой рубашке.
Он на мгновение раскрыл рот, потом кивнул.
— Эм, конечно. Да.
Отойдя на несколько метров от любопытных ушей, Кейтлин нашла место возле одного из хэтчбеков Отверженных и начала было прислоняться к нему, но потом снова выпрямилась.
Она не знала, куда девать руки.
— Я, эм… — она сглотнула. — Мне кажется, я должна извиниться перед тобой.
Натаниэль нахмурился.
— Вот как?
— Да, — она кивнула. — Я… ну то есть, это было… — она сделала вдох и попыталась снова. — Наступил чертов конец света.
Его удивленный смешок развеял напряжение.
— Я так много думала о тебе, когда оказалась потерянной в Атланте, — продолжала она. — Я хотела, чтобы ты был в безопасности. Я надеялась, что ты в порядке. Я… — она закусила губу изнутри. — Я также думала о том, какими были наши отношения до того, как мир развалился на куски. Ты так хорошо со мной обращался. Был таким милым и внимательным. И…
— Я не был тем самым, — закончил он за нее. — Я знаю. Все хорошо. Мне… Мне очень этого хотелось. Но это невозможно навязать силой.
— Я бы никогда в жизни не подумала, что скажу такое, но когда встречаешь своего человека, сразу это понимаешь, — произнесла она. — Наверное, мне понадобилась катастрофа, чтобы понять это.
Натаниэль кивнул, уставившись на участок сухой травы.
— Я не хотела, чтобы ты думал, будто я просто забыла тебя или ухватилась за первую же возможность найти тебе замену, — сказала Кейтлин. — А потом я заявилась в твой лагерь, спустя столько времени, с Букером… Должно быть, это ощущалось ужасно.
Он склонил голову набок, и его улыбка была самую чуточку тоскливой.
— Определенно не лучшее чувство в моей жизни.
Кейтлин вздрогнула.
— Я никогда не хотела причинить тебе такую боль. Ты заслуживаешь лучшего. Мне очень жаль, Натаниэль.
— Мне тоже жаль, — сказал он. — Мне не стоило быть таким пассивно-агрессивным засранцем.
Она улыбнулась.
— Это было слегка грубо. Но можно понять, учитывая обстоятельства.
Показав за свое плечо, Натаниэль добавил:
— И Букер действительно кажется хорошим парнем. У него доброе сердце.
— Так и есть, — она потянулась к серебряной подвеске птички и легонько потянула за цепочку.
— Однако его акцент меня все ещё сбивает с толку, — слегка поддразнил он.
Кейтлин рассмеялась.
— Ты привыкнешь.
Спустя мгновение куда более комфортного молчания она потянулась к его руке и легонько стукнула кулаком.
— Так что… друзья?
Натаниэль кивнул, зеркально повторяя её движение.
— Друзья.
— Слава Богу. Пережить апокалипсис — это ладно, но вот вечно жить в одном лагере с бывшим…
Втянув воздух сквозь зубы, он драматично поежился.
— Жуть.
— Жуть в десятой степени.
Они с улыбками вернулись к группе, и все, кто был знаком с их ситуацией, с любопытством вскидывал брови.
Однако Николь и Скотт, похоже, испытали облегчение.
— То есть, вы двое… — прошептала Николь, наклонившись к ней.
— У нас все хорошо, — сказала Кейтлин. — Даже лучше. Мы… — она тихонько усмехнулась. — Мы расстались во время зомби-апокалипсиса. Едва ли в «Космополитене» есть статья с советами на такой случай.
Отпив воды, Скотт осмотрелся по сторонам.
— Да, не говоря уж о том, что здесь никуда не спрячешься друг от друга.
— Вот именно.
Кейтлин посмотрела на группу людей, которые накладывали себе консервированную фасоль и сосиски, и нахмурилась.
— Эй, вы видели Букера?
Скотт покачал головой.
— Нет, я все утро его не видел.
Беспокойство скрутило её внутренности тугим узлом.
— Он сказал, что пойдет за завтраком…
Она повернулась, гадая, может, он где-то позади нее.
Нигде не видно.
— Наверное, он отошел куда-нибудь, чтобы облегчиться, — сказала Николь, но её тон был не слишком убедительным.
Даже она ненавидела быть слишком далеко от них.
— Пойду поищу, — сказала Кейтлин. — Скоро вернусь.
Плутая между палатками, она искала признаки того, что Букер покинул лагерь. Отпечатки ботинок в грязи, движение вдалеке, признаки того, что внутри джипа кто-то есть… что угодно.