Макс посмотрел на них.
— Мы подумывали о таком в прошлом. Нас это не сломает.
— А вот потеря людей может сломать, — парировала Триш. — Мне некомфортно посылать людей зачищать такое большое место, как школа.
Кейтлин бросила на Букера знающий взгляд, после чего сказала:
— Знаю. Это рискованно, само собой. Но возможно, это единственное место, которое достаточно просторное для всех нас.
Дискомфортное изменение атмосферы в группе вызвало мурашки на коже Кейтлин.
Натаниэль скрестил руки на груди.
— Вам стоит знать… — начал он, глянув на других. — В группе пошли кое-какие разговоры. Люди подумывают отделиться.
Букер разинул рот.
— Что?
— Видимо, обнаружение выживших дало им всем надежду, — сказала Николь. — Надежду, что и другие члены их семей где-то там, живы. Некоторые подумывали отправиться на поиски.
Кейтлин нахмурилась.
— В смысле вломиться в другой лагерь Ковчега?
— Не знаю, — призналась Николь. — Похоже, они просто хотят отправиться туда, откуда они родом — преимущественно на восточное побережье.
— Побережье просто кишит, — сказал Букер. — Невозможно пробраться даже дальше Балтимора. Численность стональщиков…
— Я знаю, — Натаниэль вздохнул. — И они знают. Но хотят попытаться.
— И мы не можем вынудить их остаться, — сказала Луна, перебросив свои густые волосы через плечо. — Мы же не Ковчег. Наши люди могут поступать так, как им вздумается.
— Опасно позволять им уходить, полагаясь на одну лишь надежду, — возразил Букер. — Что, если они наткнутся на большую толпу или отряд головорезов? На собирателей, которые сразу убьют их ради припасов?
Луна медленно кивнула, и на её лице отразилась усталость.
— Я сказала им ровно то же самое. Но вероятность воссоединения с семьей слишком волнительна.
— Они уже приняли решение? — спросила Кейтлин.
— Нет, но наверняка скоро примут, — ответила Триш. — Они хотят отправиться в путь, пока не наступила глубокая осень.
Ковыряя кончиком ручки землю, Букер сделал глубокий вдох.
— Сколько?
— Примерно две дюжины по самым минимальным подсчетам.
Он выругался и слегка изменил позу, оставаясь на корточках.
— Мы не можем заставить их остаться, но вдруг удастся их переубедить, — сказала Кейтлин.
Триш пожала плечами.
— Если ты думаешь, что как-то сумеешь до них достучаться, вперед.
«Но не слишком обнадеживайся» не было сказано, но прозвучало очень и очень ясно.
Макс сделал полшага вперед.
— Даже так, все равно остается группа из ста с лишним человек, которым нужно постоянное пристанище.
Напоминание оказалось очень нужным.
— Я голосую за школу, — сказала Кейтлин, посмотрев на остальных. — Знаю, там больше работы, но там мы могли бы построить настоящую жизнь.
Букер кивнул.
— Поддерживаю.
Луна глянула на остальных членов совета.
— Нам стоит провести голосование сегодня вечером.
Пару секунд Кейтлин смотрела на Букера.
— Как только мы решим, куда отправляемся, у нас с Букером будет ещё одно предложение, — начала она.
Букер удивленно приподнял брови.
— Хочешь сказать им сейчас?
— Почему бы и нет, заодно.
Макс хмуро посмотрел на них.
— Сказать нам что?
Букер оперся локтем на левое колено, подняв взгляд от карты.
— Мы подумали… лагерь Айовы не может быть единственным местом, где люди не хотели оставаться…
— Если бы твой муж знал, что ты здесь, я уверена, он захотел бы покинуть свой лагерь Ковчега, — сказала Кейтлин Максу. — И ты видел, как люди отреагировали на шанс вернуть себе свободу. Люди заслуживают право выбора.
У Натаниэля отвисла челюсть.
— Вы предлагаете…
— Как только мы найдем себе надежное жилье, — сказал Букер. — Мы с Кей подумали… Нам стоит поискать других людей, которые хотят сбежать.
В глазах Николь появился восторженный блеск.
— Вы хотите вытащить больше людей из лагерей Ковчега.
Кейтлин кивнула.
— Стив рассказывал нам про Ковчег в Канзасе. Он не так усиленно охраняется.
— Потому что они не пытались разработать вакцину, — прокомментировал Скотт.
— Вот именно, — сказала она. — И мы не сомневаемся, что есть и другие. Если мы сумеем найти их, послать весточку внутрь…
— Вы сможете освободить наши семьи, — прошептал Макс с дрожью надежды в голосе.
— Это чрезвычайно опасно, — Триш буквально выплюнула эти слова. — Вы хотите пуститься во все тяжкие, рискнуть всем…