Задумавшись на мгновение, она заперлась еще и на шпингалет.
***
— Я тебе так скажу, у меня были сомнения, — произнес Букер, ставя кружку кофе на столик в кафетерии. — Я не думал, что этот кофе французской обжарки будет чем-то стоящим, но черт возьми, я определенно передумал.
Кейтлин подняла взгляд от тарелки с яйцами и тостом и улыбнулась ему.
— Я же говорил, — сказал Дэвид, поднимая свою кружку в знак приветствия. — Разве ты не рад, что они нашли его на одной из вылазок?
— Я буду скучать, когда он закончится.
Присоединившись к ним, Николь и Скотт принесли свои тарелки и кружки, приветствовав всех и пожелав доброго утра.
Сколько бы ни было места вокруг, Кейтлин, Николь и Букер всегда усаживались рядышком.
Старые привычки, которые никогда не уходят.
— Итак, — начала Кейтлин, шепча поверх края своей кружки. — Ты…?
Николь кивнула.
— Сделала. И ответ отрицательный, — она подняла взгляд, посмотрев на Кейтлин. — Я сделала оба, чтобы наверняка, и результат был одинаковым.
— И тебя это устраивает, верно?
Приступив к завтраку и откусив первый кусочек, Николь угукнула.
— Ага. Ну то есть, я испытала облегчение. Не думаю, чтобы мы обустроились достаточно, чтобы хоть думать о… — она умолкла. — Я просто рада, что в данный момент не придется об этом беспокоиться.
Кейтлин потянулась под столом к руке своей подруги и нежно сжала.
— Я тоже.
Чуть подавшись вперед, Букер показал подбородком на Николь.
— Ты поедешь с нами на следующую вылазку, верно?
— Непременно, — ответила она с улыбкой. — Я скучала по тому, как вы двое пререкаетесь из-за музыки.
— Ну, если бы у Букера имелся вкус, нам бы не пришлось столько пререкаться.
Он фыркнул.
— Сказала женщина, которая заставила меня полтора дня слушать группу NSYNC.
— У меня была ностальгия, — парировала Кейтлин. — А ты молил о Джордже Стрейте и Тиме Макгро.
— Ага, а как же тот третий том сборника «Вот Что Я Называю Музыкой», который ты постоянно подсовывала в магнитолу?
— Там есть несколько хороших синглов!
Николь широко улыбнулась, подавшись вперед.
— Ребята, не растрачивайте весь пыл сейчас, иначе в джипе это будет звучать натужно.
Уставившись на свою тарелку, Скотт погонял по ней яйца, затем поднял взгляд.
— Ты уверена, что хочешь поехать?
Николь повернулась к нему лицом.
— Мы пришли к согласию, что я буду помогать, когда появится возможность.
— Нет, я знаю, просто… — он положил вилку. — Вы двое отсутствуете все дольше и дольше, — сказал он, глянув на Кейтлин и Букера. — И я не критикую. Я знаю, сложно найти некоторые вещи, которые нам нужны, или получить доступ к очередному лагерю Ковчега. Но…
Николь помрачнела.
— Но что, Скотт?
— Детка, они вместе, — он показал на Кейтлин и Букера. — Они уезжают вместе, они возвращаются вместе, и это хорошо работает, поскольку они пара. Я не могу отправляться с тобой на эти вылазки. Я доктор этой группы, я не могу уехать. Но когда ты уезжаешь, я не знаю, увижу ли я тебя вновь.
Букер слегка пихнул колено Кейтлин, поднимая свой кофе и тарелку.
— Пожалуй, мы дадим вам обсудить это наедине, — сказал он.
Скотт поднял руку, останавливая его.
— Нет, нет, простите. Я не хотел сделать завтрак неловким.
Потянувшись к его руке, Николь сказала:
— Скотт, мне нравится быть здесь, с тобой, и помогать в клинике. Но мы долгое время были в дороге, и мы с Кейтлин и Букером очень хорошо наловчились работать вместе. Я полезна не только в подготовке бинтов и мазей с антибиотиком.
— Я это знаю, — торопливо ответил он, переплетая свои пальцы с ее. — Просто… мне хотелось бы, чтобы я был больше похож на вас.
Кейтлин не ожидала услышать такое.
— Я вынужден оставаться здесь не только потому, что я доктор, — сказал Скотт. — Если я все же отправлюсь с вами, я буду скорее обузой.
— Ты убивал стональщиков, — прокомментировал Букер с таким лицом, будто не собирался вмешиваться.
Скотт кивнул.
— Конечно, я убил нескольких. Но я все еще неопытен, когда дело касается действий там, за периметром, — он снова посмотрел на Николь. — Мне ничего так не хочется, как отправиться с тобой, но я знаю, что ты все время будешь охранять и меня, и себя. Это будет несправедливо и небезопасно.
За столом на мгновение воцарилась тишина.
— Я давным-давно научилась не давать обещания, — сказала Николь, нарушив молчание. — Но поверь мне, когда я говорю, что несмотря ни на что, я сделаю все возможное, чтобы вернуться домой к тебе.