- Ну что ж, - более менее придя в себя, подал голос Макс, - думаю, можешь приступать.
- Хорошо, - кивнула Олиф и тут поняла, что совершенно не помнит, что нужно делать. - Сначала водой помыть, да? - стыдливо поинтересовалась она.
- Мылом намылить! - возмутился парень.
- А, ну да.
Олиф кое-как нашла среди ведерок, щеточек и баночек нечто зеленое, твердое и жутко пахнущее. Попыталась намылить им тряпку, но лишь протерла в ней дыру.
- Нужно в спирт окунуть! - еще больше возмутился Макс.
- А, ну да.
Окунула в коричневый бочонок мыло, вернулась, и под зорким взглядом парня попыталась подступиться к змею. Тот в свою очередь попытался спрятаться в угол, но из-за своих габаритов продвинулся лишь на пол-ладони.
Олиф начала растирать шершавую кожу змея, чувствуя, как от создающегося звука у нее по телу пробегает стая мурашек.
Кнут был явно против смены хозяйки и когда понял, что его попытки спрятаться не дают результатов, решил, что лучшая защита - это буравить и без того смущенную девушку злобным взглядом. Каждое ее движение сопровождалось настороженным движением вертикальных зрачков, они двигались ровно в ту же сторону, что и руки девушки.
Олиф нервно водила тряпкой туда-сюда. С одной стороны Макс, с другой - змей, причем у последнего один глаз был, как две человеческие ладошки.
- Ладно, я все, - наконец не выдержала девушка
- Хвостик не протерла!
Все-таки змей оказался на редкость наглым, и только девушка хотела протереть его заднюю конечность, как Кнут тут же задирал ее так высоко, что девчонка даже в прыжке не могла до нее достать.
Всеобщее лебезение не помогало - хвост висел в воздухе, и спускаться, похоже, не собирался. В итоге Макс высказал предложение принести Кнутику его любимых "вкусняшек", и сам же за ними и побежал.
Оставшись одна, Олиф все-таки решила не церемониться. Она подошла вплотную к змею и злобно прошипела, так, чтобы кроме него никто не услышал:
- Значит так, зверюга, или ты опускаешь свой чертов хвост сюда, или я беру вот это ведро и со всей дури начинаю тебя им колотить, и плевать мне, как ты отреагируешь! Видишь вот это? - Она ткнула пальцем себе в рану на лбу с запекшейся кровью. - Или это? - Палец переместился на губу. - Или, может, это не заметил? - На щеке у нее красовался фиолетовый синяк. - Я черт знает сколько времени скиталась по пустыне, и сидела здесь, в ваших дурацких камерах! Думаешь, мне есть что терять? Ошибаешься! Опускай свой чертов хвост сюда, живо!
Того, что змей послушается ее так быстро, она не ожидала. Хвост плавно опустился вниз, и животное смиренно позволило к себе прикоснуться.
К тому моменту, как Макс вернулся с небольшим мешочком в руках, Кнут уже был полностью намылен.
- Как ты это сделала? - опешил парень.
- Просто поговорила с ним, - пожала плечами девушка.
- Ах ты мой Кнутичек! - обрадовался Макс, и кинулся обнимать змея, но потом вспомнил, что тот полностью намылен и сбавил пыл.
Олиф украдкой закатила глаза. У них в селе даже с детишкам Перводружинников так не нянчились.
- Слушай, - начал парень, - ну раз ты тут и без меня справляешь, я пойду, нужно же и за другими следить, а ты тут пока мой.
И, не дав девушке даже слова сказать, откровенно говоря, сбежал.
Олиф обреченно вздохнула, и как только убедилась, что Макс скрылся из поля зрения, уселась рядом с ведром и приложила руку к саднящей губе. Ринслер любит распускать руки, причем с такой грубостью, будто он уже не различает, где равный ему противник, а где нет.
"Чего расселась?"
- А? - закрутила головой девушка, но говорящего так и не увидела.
"Полоумная что ли? Я прямо перед тобой".
Олиф посмотрела прямо перед собой и увидела два огромных глаза с вертикальными зрачками.
"Работай, давай" - зрачки чуть расширились, а затем змей отвернулся от ошарашенной девушки.
Только спустя несколько мгновений до нее дошло, что голос звучал у нее в голове, да еще отчетливо так, словно с ней разговаривали наяву.
- Змея умеет говорить? - непроизвольно вырвалось у нее, но на этот раз ей никто не ответил. В памяти всплыло одно из самых ужасных событий, что произошли с ней в пустыне: первая встреча с Песчаниками. Именно тогда она впервые увидела Бронированного змея, услышала его голос у себя в голове.
Девушка вздохнула, покрутила головой в поисках тряпки, которой можно было бы смыть все это мыло. Взгляд упал на довольно крупную щетку, ею вполне можно было вымыть змея, правда, единственное, что смущало - это острые зубчики. Но немного поразмыслив, Олиф решила, что возможно они были сделаны специально для такой плотной чешуи. Девушка намочила щетку, провела ею по намыленной чешуе и услышала такой жалобный вой, словно она кому-то только что отрезала руку.
Змей изогнулся, выпустил клыки и злобно мотнул телом в сторону. Олиф не удержалась на ногах, упала на что-то твердое и явно неровное, взвыла от неожиданно резанувшей спину боли, и едва смогла перекатиться на живот, опрокинув при этом ведро. На шум прибежало несколько людей, кто-то принялся успокаивать змея, кто-то помог девушке подняться, а кто-то стоял сзади и громко причитал: "Да что ж это делается-то! Да где ж это видано, чтобы по чешуе щеткой для чистки зубов проводить! Какой же тварью надо быть, чтобы так поступить!".
Олиф чувствовала лишь жуткую боль в спине, и небольшое головокружение. К ней подбежал Макс. Схватив под локоть, резко поставил на ноги и быстро повел куда-то, злобно при этом приговаривая:
- Нет, ну надо ж было такую идиотку нам прислать!
Они снова оказались в бесконечных тоннелях. Темнота смешивалась с зеленым цветом, быстрый темп тут же заставил Олиф тяжело дышать. В глазах все плыло, и светожелы сливались в одно пятно. Наконец, они попали в освещенный коридор и остановились возле большой деревянной двери. Эту дверь Олиф узнала бы из тысячи.
- К нему можно? - спросил Макс у охраняющего вход воина. Раньше девушка тут никаких охранников не видела. Неужели Ринслер испугался за свою жизнь?!
В этот момент дверь распахнулась и из нее, издавая глуповатый смех, выплыла рыжая "лапочка". Две девушки встретились взглядами и обе испытали неимоверное удивление. Рыжая пришла в себя за считанные секунды и ее взгляд наполнился презрением.
- Мм, - изогнула она бровь, - ты еще жива.
Олиф опустила глаза в пол и, подталкиваемая Максом, прошла внутрь.
Надо сказать, удивление Ринслера было не меньше, чем у рыжей. Мужчина вальяжно лежал на постели, согнув одну ногу и оперев голову о ладонь, другой рукой крутил бокал с вином. Когда он увидел, кто к нему вошел, то сперва удивленно поднял брови, а затем встал с кровати. Поставил бокал на тумбочку, о которую Олиф недавно хорошенько приложилась, и одновременно пригладил мокрые волосы.
- Что вам нужно?
- Прости меня, Ринслер, - покаянно начал Макс, топчась на месте, - но это не могло ждать.
- Ну, в чем дело? - поторопил мужчина.
- Дело в ней. - Парень с ненавистью ткнул пальцем в Олиф.
- Но я ведь... - опешила та.
- Заткнись, - отрезал Ринслер, и отрывисто добавил: - Сядь здесь и молчи.
Девушка покорно уселась на постели, в который раз завидуя ее мягкости.
- Что случилось? - спросил мужчина у Макса.
- Понимаешь, она полностью отсталая. Я ей все по полочкам расставил ведь! Но нет, она умудрилась провести по чешуе Кнутика щеткой для чистки зубов!
Ринслер поморщился при слове "Кнутик". Он терпеть не мог эти уменьшительно-ласкательные имена, да еще и в адрес животных.
- И что? - Мужчина пытался сообразить, что такого натворила девчонка, за что даже Макс на нее обозлился.
- Как это - что?! Щеткой для чистки зубов! Да у Кнути... Кнута, - вовремя вспомнил парень, что этот человек не любит любое проявление нежности, - шрамы останутся на всю жизнь! Там же такие острые зубцы!