— Прости, — огрызнулась я. — Знаю, что это глупо, но всё так сложно. Не желаю навязываться, если он не хочет меня.
— Конечно, он тебя хочет. Он пришел за тобой, хоть и знал, что отправляется в ловушку. Он был уверен, что умрет, и все равно пришел. А ты… — Эддисон указала на меня белой пластиковой ложкой. — Вернулась ради него из мертвых.
— Я многого не помню, — нахмурилась я.
— Зато Гвендолин отлично всё помнит. Она сказала, что ты уже готова была уйти к свету — и кстати, можешь сказать своим родителям-фанатикам, что вампиры всё-таки могут попасть на небеса. В любом случае ты почти прошла через жемчужные врата, но Гвен заставила тебя вернуться, назвав имя Виктора.
— Правда? — спросила я.
У меня остались лишь смутные размытые воспоминания о об огромной черной бездне, заполненной извивающимися монстрами, и ужасом от падения… а затем я очнулась в собственном теле. Это всё, что осталось в моей памяти.
Эддисон кивнула:
— Ты не собиралась возвращаться ко мне, но вернулась ради него. Ты вернулась к Виктору. — Она воткнула ложечку в банановый десерт. — Я больше не могу. Меня сейчас стошнит.
— Не знала, что так далеко зашла, — тихо ответила я. — У меня правда остались смутные воспоминания, но я думала, что это просто сны… кошмары.
— Это всё было реально, — быстро сказала Эддисон. — Не хотела говорить с тобой об этом, потому что не желала вспоминать, что ты почти шагнула за край… что я почти потеряла тебя. — Она всхлипнула, промокнув глаза бумажной салфеткой.
— Эддисон…
Она прокашлялась, явно стараясь взять под контроль собственные эмоции.
— Не уверена, но вроде бы Гвендолин сильно рисковала ради того, чтобы вернуть тебя назад — судя по всему, для ведьм большое табу вырывать кого-то из объятий смерти. Но она бы не смогла вернуть тебя, если бы ты сама не захотела. И единственная причина, из-за чего ты вернулась…
— Виктор, — закончила я за нее шепотом.
— Верно. — Она решительно кивнула. — Знаешь, что? Ты права, не звони ему.
Я изумленно на неё посмотрела:
— Но ты же только что сказала…
— Не звони ему — поезжай к нему. Сейчас, сегодня вечером.
— Что, просто появиться на его пороге? Я не могу. У меня даже нет приличного оправдания — ты забрала всю мою одежду неделю назад, сразу же после случившегося.
— Знаю, с моей стороны это было глупо, — призналась Эддисон.
— И ты сказала, что он даже не вышел к тебе, — напомнила я ей. — Ты сказала, что он просто оставил всю мою одежду за дверью в коробке.
— Ты забудешь уже наконец об этой одежде? Это всё не имеет значения, потому что у тебя есть ещё один предлог, чтобы заявиться к нему.
— Какой? Спросить его о погоде? Возможно, притвориться ветеринаром и попросить осмотреть его волка, — с сарказмом ответила я.
— Звучит не так уж плохо, — задумчиво сказала она. — Но нет, я имела в виду кое-что другое. — Она вскочила из-за обеденного стола — я до сих пор жила в её квартире, так как большинство ночей она проводила с Корбином — и скрылась в другой комнате. И через мгновение вернулась с небольшой продолговатой коробочкой в руках.
— Что это? — спросила я, с подозрением осматривая коробочку.
— Твое идеальное оправдание. — Она открыла коробочку. — Та-дам!
У меня в горле застрял комок. Внутри маленькой картонной коробочки лежала нить белого жемчуга, Виктор попросил меня одеть её той ночью, когда мы отправились на сбор стаи. Жемчуг мягко блестел в золотистом свете от верхней лампы.
— Они прекрасны, — прошептала я.
— Согласна. Их профессионально почистили и укрепили. Видишь, крови нет.
— Спасибо. — Я осторожно взяла у нее коробочку.
— Виктор попросил тебя одеть их той ночью, потому что любит, — тихо сказала Эддисон. — И честно говоря, Тейлор, не думаю, что с той поры что-то изменилось. Понятия не имею, почему он не звонит и не приходит, на то наверняка есть веская причина. Иди к нему и узнай, в чем дело.
— Но что если… — мой голос дрогнул. — Что если он больше… больше не хочет меня?
— Тогда, по крайней мере, ты будешь точно знать, — твердо сказала она. — Главное — всё выяснить. Ты не сможешь так дальше жить, дорогая, так или иначе, но тебе нужно узнать правду, чтобы продолжать жить дальше.
Я понимала, что она права, и всё же это оказалось самым трудным решением в моей жизни.
— Если Виктор меня отвергнет, — вымолвила я. — Если он больше не хочет меня, Эддисон… я не знаю… не знаю, как всё это выдержу.
— Если это случится, я буду рядом с тобой, соседка. — Она подошла и обняла меня. — Как всегда, хорошо?