— Вовсе не потому что мне всё равно, — сказал я. — А из-за того что случилось той ночью, когда мы… хм, занимались сексом. И потом, когда ты увидела моего зверя…
— Это слегка ошеломило, — призналась она. — Я бы хотела, чтобы ты поведал мне о нем раньше.
— Я бы не посмел. Не знал, что ты обо мне подумаешь. Боялся, что ты меня возненавидишь.
— Как я могла возненавидеть твоего зверя, Виктор? Он часть тебя, как и волк. Сначала я испугалась, но ты не навредил мне в этой своей ипостаси. Ты просто любил меня… хотел утешить. Это оказалось так мило.
От её слов я разразился прерывистым резким смехом.
— Милым? Ты видела, что я превращаюсь в девятифутового гребаного волка, и называешь его милым?
— Ну, он и был милым, — защищаясь, ответила она. — Ты уткнулся носом в мою шею, Виктор. Ты пытался исцелить меня, так же как я исцеляла тебя после укуса. От… кормления. — Её щеки снова порозовели. — И ты спас меня от Селесты. Мне понравился твой зверь. Он немного жуткий, чертовски намного больше волка, но замечательный парень. Прямо как ты.
Я едва мог поверить в то, что она говорила, но судя по искренности в её больших голубых глазах, Тейлор была абсолютно честна. Она действительно любила меня, принимала во всех ипостасях, даже в проклятой.
— Тейлор, — прохрипел я. — Детка… ты не знаешь, что со мной творится от твоих слов. Остальные…
— Знаю, что они думают, но я не одна из них, — решительно ответила она. — Я не боюсь тебя, Виктор, независимо от того какую ипостась ты принимаешь.
— Это… спасибо. — Меня переполняла благодарность, и я забыл, что пытался скрыть искалеченную половину своего лица. И положил руки на её плечи, желая притянуть в свои объятия. — Спасибо, — повторил я.
— Пожалуйста, — тихо сказала она. — Знаешь, я действительно всё понимаю.
— Знаю. Просто… Я никогда и ни с кем не говорил об этом раньше, — сказал я ей. — Даже моя собственная семья, узнав обо всем… именно мой отец заклеймил меня как предупреждение для всего нашего вида.
— Это ужасно, — негодующе воскликнула она. — Это… — Её глаза расширились. — О, Виктор… о, нет, — прошептала она.
Дерьмо. Я мгновенно понял, что она увидела метку. То, с каким ужасом и печалью она рассматривала правую сторону моего лица, рассказали мне всё.
— Да, кстати, о метке, — хрипло сказал я, отшатнувшись от нее. — Метка — третья причина, по которой я не хотел тебя видеть. Я уже не так красив, хоть и раньше не был очаровашкой.
— Думаешь, для меня это имеет значение? — Она потянулась, чтобы коснуться моей изувеченной щеки, но я отстранился. — Это не так, — сказала она, нахмурившись. — Совсем не так.
— Возможно, это важно для меня, — сказал я, нахмурившись. — И в будущем станет важным для тебя. Ты чертовски великолепна, детка. Ты не захочешь, чтобы тебя видели со мной, с таким, каким я стал сейчас.
— Я бы гордилась тем, что нахожусь рядом с тобой, как бы ты ни выглядел, — тихо ответила она. — И не нужно оскорблять меня, думая иначе.
— Слушай, это действительно мило, но…
— Позволь мне исцелить тебя, — прервала она меня, прежде чем я смог вежливо от нее отмахнуться.
— Что? — нахмурился я.
— Позволь мне исцелить тебя, — повторила она. — По крайней мере, позволь мне попробовать сделать это.
Мгновение я просто молча на нее пялился. Почему-то даже не задумывался, что она может исцелить меня. Возможно, потому что был слишком уверен, что увидев моего зверя, она возненавидит и станет презирать меня, особенно после того что произошло той ночью, когда мы занимались сексом.
— Думаешь, что сможешь это сделать? — наконец спросил я.
— Не знаю. — Она нахмурилась. — До этого ведь мне удалось исцелить раны от серебряного кастета после той драки в баре и от проклятого кнута, но оба раза раны были свежими.
— И не горели огнем, — заметил я. — Ожоги от серебряной метки самые тяжелые для исцеления раны.
— Мы не узнаем, если не попробуем, — тихо ответила она.
Я неуверенно на нее посмотрел.
— Не знаю, Тейлор. Ты не должна делать это, только потому… потому что мы провели некоторое время вместе.
Она слегка побледнела, но вздернув подбородок, посмотрела на меня.
— Знаю, мы расстались, но ты заработал эту метку, пытаясь спасти меня. Самое меньшее, что ты можешь сделать, — позволить мне попытаться исцелить тебя. — Она обхватила ладонью мою искалеченную щеку, и на этот раз я не отшатнулся. — Пожалуйста, Виктор, — прошептала она. — Просто позволь мне попробовать… ради былых времен.
Её мягкого прикосновения и нежности во взгляде красивых глаз хватило, чтобы я сдался. Понимал, что ради её же блага должен оттолкнуть её, но ничего не мог с собой поделать.