— Вот почему ты смог остаться волком даже после того, как взошло солнце, — задумчиво промолвила я. — Я думала об этом. Ты можешь обратиться в любое время?
Он кивнул:
— Мог бы сделать это прямо сейчас, если бы захотел. Но тогда я не гарантирую, что снова вернусь так быстро. Возможно, лишь завтра утром. При помощи солнца.
— Это нормально для тебя? — спросила я, прежде чем подумала.
Взгляд Виктора внезапно стал жестким.
— У меня… — он прокашлялся. — У меня особое состояние. Называется лунная болезнь. Она позволяет мне оборачиваться, когда захочу, даже в дневное время, она удерживает меня в форме волка дольше обычного.
Я почувствовала, что задела его за живое.
— Прости, — извинилась я. — Я не хотела сказать, что ты ненормальный, конечно же, нет. Это я сплошное недоразумение.
— О чем ты говоришь? — он нахмурился. — Ты кажешься мне нормальной.
— О, нет, — воспротивилась я. — Я ужасный вампир. Вот почему Селеста так сильно ненавидела меня. Она говорила, что я самый безнадежный человек, которого она когда-либо обратила.
— Ну, во первых, похоже, ты не хотела, чтобы тебя обращали, — отметил он. — Трудно стать совершенством в том, что ненавидишь. Но вроде у тебя всё получается.
Я вздохнула:
— Спасибо, но я безнадежна. Даже не могла найти вену, пока Корбин не показал мне как. И знаю, что от моих укусов людям всё ещё больно.
— Это не так уж и плохо, — ответил он любезно. — Правда прошлой ночью, когда ты питалась с моего запястья, было немного больно. Но это… — Он потер ранки от укуса на шее. — Ни черта не больно.
Я чувствовала себя весьма удовлетворенной.
— Я попытаюсь исправиться, — пообещала я. — И учусь залечивать нанесенные мной раны. Но есть одно, в чем я никогда не преуспею.
— Что это? — он вопросительно выгнул бровь, смотря на меня.
— Гламур, — вздохнула я. — Ну, знаешь, контролировать чужой разум? Внушать и показывать людям их фантазии…
— Ты имеешь в виду глэм-секс? — перебил он.
Я кивнула:
— Вот это у меня не получается. Да даже если бы получалось, я не хочу. Выслушивать все эти отвратительные фантазии, что описывают люди, словно ты оператор секса по телефону, да ещё видишь и ощущаешь то, что они рассказывают. Фу, — я вздрогнула.
Виктор задумался.
— Думаю, с незнакомым подонком это было бы ужасно. Но если ты будешь с тем, с кем хочешь, возможно, всё окажется не так уж плохо.
— Да, хорошо… — я вздохнула и отвернулась. — На самом деле это наилучший способ получить от человека кровь, но я не смогу.
— Значит, когда мы с тобой разбежимся, ты снова будешь голодать? — он нахмурился.
Я напряглась.
— Как-нибудь выкручусь.
— Но ты не должна. Послушай, почему ты не практикуешься?
— Практиковаться… но как?
— На мне. — Он пожал плечами. — У веров есть естественный ментальный щит, но я мог бы слегка ослабить его и впустить тебя.
— Ну… — Я неуверенно посмотрела на него. — Я не знаю…
— Просто попробуй, — настаивал он. — Кажется, ты стала лучше кусать. Возможно, теперь у тебя получится. Ведь ты в безопасности. И в случае, если облажаешься, знаешь, что тебе никто не причинит вреда.
В его словах был смысл, а это предложение — соблазнительным. В последнее время я всё лучше и лучше постигала «азы вампиризма», как говорила моя подруга Эддисон. Возможно, Виктор прав. Возможно, мне не повредит небольшая практика.
— Ладно, — наконец решилась я. — Но это должны быть фантазии строго рейтинга G, ничего другого.
— Я знаю. — Виктор спокойно посмотрел на меня. — Поверь мне, я не предлагаю испытать на мне гламур только потому, что хочу попробовать глэм-секс, ничего подобного. Я просто подумал, что тебе нужна практика.
— Спасибо, — улыбнулась я ему. За его грубой внешностью действительно скрывался хороший парень.
— Хорошо. — Виктор прокашлялся. — Итак, как начнем? Я никогда не делал этого раньше.
— Я тоже, — призналась я. — Думаю, нужно держаться за руки и смотреть друг другу в глаза.
— Отлично. — Он протянул ко мне руки, и я вложила в них свои, ощущая, как от его прикосновения подскочил мой пульс. Боже, он оказался настолько горячим. Я чуть склонилась вперед и заглянула в его глаза, что честно говоря, довольно не просто было сделать. Пронзительные глаза шоколадного цвета были настолько выразительными. Складывалось ощущение, что это Виктор смотрит на меня, а не наоборот.
— Что теперь? — спросил он, пока мы продолжали взирать друг на друга.