Наряду с усталостью пришел покой, ощущение, что всё будет лучше, чем раньше. Я посмотрела в лицо своими воспоминаниями и не сломалась, благодаря волку я всё ещё здесь, всё ещё я. Конечно, в ближайшем будущем я не горела желанием заниматься сексом, но больше не сходила с ума от страха от одной этой мысли.
Я справлюсь, сказала я себе. Чтобы ни случилось, я пройду через это. Всё будет хорошо. Должно быть хорошо.
Я улеглась на кровать и прижалась к волку. Как и прежде, он лежал ко мне спиной, и хотя до рассвета было ещё несколько часов, я чувствовала, как засыпаю. Исцеляющий сон забрал меня в то место, где не было больше сновидений, не было кошмаров. Остался просто теплый аромат меха, кожи и солнечного света, осталось ощущение, что обо мне заботятся, защищают, что меня любят.
Глава 11
Тейлор
Не знаю, сколько я проспала, но когда проснулась, обнаружила Виктора, с беспокойством склонившегося надо мной.
— Привет, детка, — тихо сказал он, когда я открыла глаза и посмотрела на него. Он был полностью одет, в джинсы и черную футболку. Он так же старался не дотрагиваться до меня — и я задумалась почему. А затем вспомнила о кошмарной прошлой ночи и смутилась.
— Привет. — Я заснула в одежде и сейчас чувствовала себя помятой и грязной. — Который час?
— Только около двух часов дня. Я рано пришел с работы домой, хотел кое-что сделать с окнами.
— Ох? — Я села и потянулась. — Что ты сделал?
— Пойдем. — Он протянул мне руку и, похоже, тут же пожалел об этом. Боже, он боялся ко мне прикоснуться? Ну, не удивительно, учитывая то, как я напугала его накануне вечером.
— Хорошо. — Я взяла его за руку.
Строгие черты лица Виктора смягчились широкой улыбкой, от света в его шоколадно-карих глазах мне стало тепло.
— Отлично, — сказал он, осторожно помогая мне слезть с кровати. — Пойдем.
Я позволила ему провести меня через коридор к кухне, понятия не имея, что происходит. Сейчас только два часа по полудни, солнце едва миновало зенит, представляя мгновенную смерть для любого из моего вида.
— Посмотри, всё в порядке. — Виктор указал на окна, и я увидела, что он покрыл их какой-то светоотражающей пленкой. Она отражала большую часть солнечного света и тепла, превратив кухню в прохладную затемненную пещеру.
— Эй, — сказала я. — Это же?..
— То же покрытие, что используется в автомобилях, — сказал Виктор, улыбаясь. — На самом деле этот материал намного темнее, так что в авто его использовать незаконно. Во время движения сквозь эту проклятую штуковину ничего не видно. Эта пленка должна отфильтровывать все УФ-лучи, так что я подумал…
— Ух ты… — Я смело протянула руку на кухню. Тепло едва ощущалось на коже, но не обжигало. Медленно, нерешительно я сделала шаг на кухню. Потом ещё один и ещё, пока не оказалась прямо перед большими двойными окнами над раковиной. — Удивительно, — прошептала я.
— Это сработало! — воскликнул Виктор. — Черт побери. — Он подошел ко мне, как будто собрался обнять… а затем быстро отступил назад. — Прости.
— Всё в порядке. — Я подошла к нему и положила руку на плечо. Привстав на цыпочки, вдохнула его теплый мужественный аромат и поцеловала в щеку. — Спасибо, — прошептала я. — За окна. И… за прошлую ночь. Спасибо.
Его щеки стали темно-красными.
— Хм, добро пожаловать, — пробормотал он. — Послушай, я не хотел тебя напугать. Хочу, чтобы ты знала, я никогда не…
— Знаю, — сказала я, отступая. — Сейчас я это знаю.
— Хорошо. — Его широкие плечи сгорбились. — Потому что я не такой. И… черт возьми, мне так чертовски сильно жаль, за то что вообще напугал тебя.
— Не жалей, — сказала я. — Это не твоя вина. Я испугалась. У меня… много плохих воспоминаний.
Он кивнул, сжав зубы:
— Я понимаю. Жаль, что я не смогу достать тех, кто наградил тебя этими воспоминаниями, тех, что причинили тебе так много боли, детка. Я хочу разорвать их в клочья, буквально, на крошечные чертовы кусочки за то, что они сделали с тобой.
Я кивнула и уставилась в пол.
— Спасибо. Но то, что ты сделал прошлой ночью, помогло мне лучше, чем любая месть. Как… как ты понял, что мне нужно?
— Это волк. — Его голос стал низким и грубым. — Когда член стаи страдает от потери или от душевных ран, которые невозможно исцелить, мы делаем именно это — скорбим вместе с ним. — Он положил руку мне на плечо, не угрожающе, а стараясь утешить. — Я скорблю вместе с тобой, Тейлор, — тихо прогрохотал он, глядя мне в глаза. — Твоя боль — моя боль.