— Нет, это не так, — яростно возразила Эддисон. — Почему вы не можете быть парой?
— Потому что я вампир, а он оборотень, — ответила я. — Не говоря уже о том, что сейчас он, вероятно, меня ненавидит.
— Как он может тебя ненавидеть? — спросила Эддисон, сжимая мою руку. — Ты великолепная, милая и…
— Сломленная, — закончила я за неё. — Эддисон, я сломленная. Время, проведенное с Селестой, то, что она творила со мной, то, что позволяла делать другим мужчинам, это что-то во мне сломало. Но с Виктором…
— Да, — тихо спросила она.
— С Виктором, — заставила я себя продолжить. — Я почти… начинаю исцеляться. Он такой добрый и терпеливый… такой нежный. Я бы никогда не поверила в такое, увидев его впервые, но, Эддисон, он один из самых нежных мужчин, которых я когда-либо встречала. Я не боюсь его. Рядом с ним ощущаю себя защищенной… лелеемой. — Я провела рукой по волосам. — Вот, что я чувствую. А теперь я всё испортила, и он ушел.
— После одного паршивого маленького недоразумения? Ни за что! — заявила Эддисон. — Корбин и я всё время спорим до хрипоты, но мне не нужен никто другой.
— Да, знаю, но то, что я сказала Виктору… — Я сглотнула комок, образовавшийся в горле. — Эддисон, я напомнила ему, что наши отношения временны. Практически заявила, что уйду, как только наше соглашение подойдет к концу, как только Закон Собственности будет соблюден.
— Ох, дорогая… уверена, он не воспринял это серьезно, — возразила она.
— Но он это сделал. Видела бы ты его лицо, обиженное и сердитое. Ох, Эддисон… — Я прикрыла рукой глаза. — Зачем я оттолкнула его, да ещё так жестоко?
— Так значит, он тебе понравился, — задумчиво проговорила она. — Думаю, что правда понравился — Корбин рассчитывал на это, когда связал тебя с Виктором. Но, возможно, прежде чем двигаться дальше, пришло время установить несколько основных правил.
— Пока что мы никуда не двигаемся. Ну за исключением совета стаи сегодня вечером. — Я взглянула на часы. — Если он вообще появится.
— Появится, — заверила меня Эддисон. — Он знает, что ты не сможешь добраться к месту сбора стаи самостоятельно и не позволит тебе идти туда одной. Вот увидишь.
Я не разделяла уверенности подруги, но позволила ей поддержать меня и продолжила примерять одежду. Наконец мы остановились на простом черном платье, которое не слишком сильно облегало мою фигуру. Скромный вырез оставлял лишь намек на декольте, а подол оказался чуть выше коленей. Туфли, идущие в комплекте к платью, на приемлемо низком каблуке и принесенная Эддисон золотая цепочка дополнили наряд.
— Тебе это не понадобится, — раздался низкий голос от дверей, когда Эддисон собралась надеть цепочку мне на шею.
— Что? — Я обернулась и увидела застывшего на пороге Виктора в темных брюках и темно-коричневой рубашке с черным галстуком. Наряд казался странно официальным, вероятно, потому что раньше я видела его только в джинсах.
— Я же сказал, тебе это не понадобится. — Он вошел в комнату, указывая на цепочку, которую Эддисон всё ещё держала в руках.
— Привет, Виктор, — сказала она, кивнула ему и встала рядом со мной. — Ваши обычаи запрещают носить драгоценности?
— Нет. Просто у меня есть кое-что… Я хочу, чтобы Тейлор надела это. — В протянутой большой ладони лежала единственная нитка белого жемчуга.
— Они прекрасны, — вздохнула я, глядя на него. — Где ты их взял?
— Они принадлежали моей матери, — хрипло ответил он. — Она… отдала их мне, когда меня изгнали из дома. — Он прокашлялся. — Их должна надевать моя жена на официальные мероприятия. Я пойму, если ты не захочешь…
— Конечно, я буду их носить, — тихо ответила она. И развернулась к нему спиной. — Не мог бы ты надеть их на меня?
Виктор застегнул ожерелье, и я вздрогнула от ощущения его горячих пальцев, скользнувших по моему затылку. От пронзившего всё тело желания я сжала ноги.
«Боже, ну почему течка вернулась именно сейчас…»
Я слышала, как Виктор шумно вздохнул, явно ощущая мою потребность. Если бы я не облажалась и не испортила зародившиеся между нами отношения, то попросила бы его о помощи, но сейчас об этом не могло быть и речи.
Мне так хотелось обернуться, обнять Виктора и зарыться лицом в его грудь, но не знала, как он отреагирует на это. Подумает, что я просто использую его, чтобы потушить сжигающую меня страсть? Но я бы никогда так не поступила, я искренне заботилась о нем. Искренне… любила его? Но ведь это неправильно? Я не могла влюбиться в него… ведь мы так отличаемся друг от друга. Не с моим ужасным прошлым. И всё же это чувство никуда не исчезло. И это было, мягко говоря, странно.