Я изо всех сил подавлял в себе страсть к ней так, как собственное проклятие. Я спокоен, я сосредоточен, я один, повторял я про себя, стремительно передвигаясь по лесу с Тейлор на плече. Я спокоен, я сосредоточен, я один.
Я не мог позволить себе превратиться рядом с ней в зверя — это слишком чертовски опасно. В своей промежуточной форме я не осознавал, что делал, не так как в форме волка. И был намного сильнее. Я мог вырвать её руки и ноги и обнаружить это лишь на следующий день, проснувшись в луже её крови.
«Если ты не собираешься обращаться, тогда трахни её… оплодотвори, — прошептал в моей голове похотливый голос. Хриплый голос, отравленный токсином, текущем в моей крови, призывал либо подраться, либо потрахаться. Обернуться или оплодотворить. — Она хочет этого, — снова прошептал в моей голове похотливый голос. — Она умоляет об этом, так почему бы не удовлетворить её мольбу?»
Я не стану! Я не сделаю это с ней! Она сейчас обезумела. Если я сделаю это сейчас, то проснувшись завтра, она возненавидит меня, тогда я потеряю её навсегда.
Я знал, что это правда. Стоило мне вспомнить, как она рыдала и кричала в ту первую ночь, когда я рассказал, что течка для неё означала. Воспоминания, как она умоляла не делать ей больно и рыдала, навечно отложились в моей памяти. После всего, что ей довелось пережить в рабстве у этой сучки Селесты, Тейлор, возможно, никогда снова не захочет заниматься любовью. И уж точно не захочет, чтобы её трахнул озабоченный проклятый, который не мог контролировать собственные позывы.
Поэтому я проигнорировал боль в собственных яйцах и продолжал упрямо шагать к дому. Зайдя в дом, я с недоверием взглянул на часы. Как так много дерьма могло случиться за такой короткий промежуток времени? Ещё даже не наступила полночь, а луна не вошла в полную силу.
Именно тогда я понял то, чего не заметил раньше, погруженный в собственные мысли.
Тейлор облизывала меня.
Она теплым маленьким язычком прослеживала чувственный узор по исполосованной коже моей спины. Кроме того, остановившись, я заметил, что болит спина уже не так сильно. Фактически, кроме всё ещё обжигающе пульсирующей метки, следы от проклятого кнута больше не болели.
— О, нет… — выпалил я и поспешил в ванную. — Тейлор, детка, что ты наделала?
Не отпуская её, я обернулся перед зеркалом, осмотрел спину. И поежился от увиденного — исполосованная кнутом окровавленная кожа оказалась практически исцелена — сейчас она была такой же гладкой и загорелой, как всегда, только всё ещё местами испачканной в крови. На самом деле кровь осталась только на губах Тейлор. Она посмотрела на меня в зеркало одурманенным взглядом и облизнулась.
— Виктор, — прошептала она хрипло. — Я хочу ещё. Ещё больше тебя.
— Дерьмо, Тейлор! — выругался я и, стащив со своего плеча, поставил её на ноги. Она покачнулась, и если бы не моя поддержка, грохнулась бы на пол. Тейлор прижалась ко мне, обвив соблазнительным телом, словно виноградная лоза, её зрачки расширились от похоти.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, ты так мне нужен… У меня всё ноет внутри, Виктор. У меня там всё так пусто — заполни меня!
— Нет! — Я оторвал от неё взгляд и попытался отпихнуть от себя, но безуспешно. Её горячий аромат одурманивал, словно наркотик, затуманивая сознание, позволяя зверю внутри меня взять верх. Мне нужно уйти от неё прежде, чем я сделаю то, о чем мы оба утром пожалеем, но не мог оторвать её от меня, не навредив.
— Пожалуйста, — умоляла она, потираясь об меня, словно кошка. Я ощущал влажный жар её лона на своем бедре, её платье задралось, она подняла его ещё выше, и стало видно черное кружево её трусиков. — Пожалуйста, Виктор, я хочу тебя.
— Нет, ты этого не сделаешь, — прорычал я. — Тебе нужно пойти лечь спать… так что, черт возьми, уйди отсюда.
Я наполовину потащил, наполовину отвел её в спальню и попытался уложить на кровать. Но Тейлор не хотела спать. Она переплела свои ноги с моими, и прежде чем я осознал, уронила нас обоих на кровать.
— Разве это не приятней? — промурлыкала она, глядя на меня. Обернула свои длинные стройные ноги вокруг моей талии, и я снова почувствовал жар её лона, на этот раз своим пахом.
— Тейлор, нет, — простонал я. — Мы не можем… не можем это сделать. Не сейчас, не так.
— Почему бы и нет? — Она снова слегка потерлась об меня и затем, просунув между нами руку, что-то сделала со своим платьем. Я услышал тихий треск и, посмотрев вниз, увидел, что она разорвала его прямо спереди, полностью обнажив черный кружевной бюстгальтер и такие же трусики. Твердые бусинки её сосков заметно выделялись под тонким кружевом. Её лоно истекало влагой, промежность трусиков блестела от сладкого меда, впиваясь в пухлые половые губки.