Я вопросительно приподнял бровь:
— Плохо? Почему?
Она пожала плечами:
— Не знаю. Просто… Мне понравился твой волк. Он оказался таким большим и мягким, как живой плюшевый мишка. Он согревал меня, пока я спала, хочу сказать, мне впервые действительно было тепло. Я ведь всегда мерзну, с тех пор как меня обратили.
— Он на самом деле я, — напомнил ей. — Это я обнимал и согревал тебя прошлой ночью.
— Да знаю я. — Она покрылась бледно-розовым румянцем. — Просто… трудно думать о тебе и волке как об одном и том же существе. Вы настолько разные. Он менее, не знаю… менее угрожающий. Не то чтобы ты угрожаешь мне сейчас, — поспешно продолжила она. — Но ты просто менее… менее страшный в обличье волка.
Я не мог не рассмеяться:
— Ты, должно быть, единственная, кто считает волка менее грозным по сравнению с человеком.
— В животных нет преднамеренной жестокости, — тихо ответила она. — Хочу сказать, они идут на поводу у инстинкта, а не потому что хотят кому-то специально навредить. Ты ведь понимаешь?
Я кивнул:
— Значит, животные безобиднее мужчин, ты это хочешь сказать?
— И намного. — Она скрестила руки на груди в защитном жесте. — Извини, я не говорю, что ты жесток. Просто, порой животные мне нравятся больше, чем люди, вот и всё. Они менее… сложные.
В этом мне пришлось с ней согласиться, так как частенько чувствовал тоже самое. Вообще-то, так думали большинство веров и перевертышей. Среди моего вида считается, что животная половина делает нас прямодушнее, зверь никогда намеренно никому не причинит вреда и не обманет. Но было странно слышать нечто подобное от вампира. Конечно, я примерно представлял, что ей пришлось пережить в рабстве у Селесты и Родерика, так что, возможно, это было не так уж и странно.
— Хорошо… — вздохнула Тейлор. — Позволь мне позвонить Эддисон, и посмотрим, что мне удастся выяснить. Возможно, мы сможем встретиться с ведьмой сегодня вечером.
— Отличная идея, — сказал я. — Э, твоя одежда уже должна быть готова. Я забросил её в сушилку прямо перед тем, как чуть не наступил в эту чертову ловушку.
— Кстати, о ловушке… посмотри на неё. — Тейлор глядела на серебряный капкан расширенными глазами.
— Что? — Я посмотрел туда, где серой кучкой лежали отброшенные мной в сторону штаны, ожидая увидеть оскал серебряных зубьев. Капкана там не было: он лежал в трех футах от штанов, прямо перед холодильником, именно там, куда я направлялся. И это не всё: ловушка снова была открыта, сверкая серебряными зубцами в лучах заходящего за деревья солнца.
— Святое дерьмо, — пробормотал я, уставившись на капкан. — Ты видела, как оно передвигается?
Тейлор покачала головой:
— Нет. Я ничего не заметила за всё то время, пока мы стояли тут и разговаривали.
— Я тоже, — сказал я. — Мы должны сегодня же всё разузнать об это чертовой хреновине. Не хочу, чтобы она находилась в моем доме хоть на секунду дольше, чем необходимо.
— Нужно положить её в коробку или сумку, во что-то прочное, — предложила Тейлор. — В то, что оно не… не сможет прокусить.
— Я найду что-нибудь подходящее, — ответил я ей, осматривая кухню. — Возьми метлу, не стоит прикасаться к капкану.
— Отлично.
Тейлор с легкостью зашла на кухню: солнечного света нет, ей больше нечего пугаться. Я сделал себе заметку купить шторы, возможно, сегодня мы даже сможем зайти в «Хоум Депот» и выбрать ткань. Я не хотел повторения сегодняшней катастрофы.
Мы затолкали капкан в большой старый контейнер для пирога фирмы «Таппервер», подаренный мне мамой много лет назад, когда я впервые переехал. Тейлор подтолкнула ловушку метлой (между прочим, капкан захлопнулся, заставив нас обоих подпрыгнуть), а я быстро, пока оно не очухалось, подставил контейнер для пирога. Как только мы закрыли контейнер с ловушкой внутри толстой пластмассовой крышкой, я с облегчением вздохнул.
— Хороший контейнер для пирога, — заметила Тейлор, улыбаясь мне. — Ты часто печешь?
Я помотал головой:
— Извини, что разочарую, но я не из тех парней, что в тайне хорошо готовят. А не выбросил это старье лишь потому, что мне подарила его мама, когда я уехал из дома. На самом деле, она испекла пирог и отдала мне его в этом контейнере, а я просто его не вернул. Эта штука напоминает мне о ней.
— Ох, она… она умерла? — с сочувствием спросила Тейлор.
— Нет. Она жива. Я просто с ней не вижусь. И с отцом тоже.
— Ох… — Тейлор замялась, явно не зная, что сказать. Я видел её лицо, она хотела спросить почему, но не желала наступать на больную мозоль. Я сжалился над ней.
— Меня изгнали из моей же стаи, — жестко объяснил я. — После такого… я больше не могу общаться с кем-либо из стаи. Даже с собственной семьей.
Тейлор нахмурилась:
— Это ужасно. Мне очень жаль, Виктор. — Она накрыла маленькой ладошкой мою руку и слегка сжала, прежде чем отпустить. — Мои родители тоже не общаются со мной. С тех пор как я переродилась во тьме, они называют меня «невестой сатаны». Как будто я этого хотела. Как будто это был мой выбор.
— Я тоже не выбирал изгнание, — сказал я, почувствовав облегчение из-за того, что она не спросила причину моего изгнания из стаи. — Я просто живу с этим.
— Я тоже, — вздохнула Тейлор и указала на ловушку, запертую в контейнере. — Думаешь, это удержит капкан?
— Понятия не имею. — Я нахмурился. — Но прослежу за этим. Назначай встречу с ведьмой, нам нужно разобраться с этим дерьмом.
— Сделаю, как только получу назад свою одежду. — Она кивнула и улыбнулась мне. — Знаешь, возможно, ты не можешь печь пироги, но, по моему мнению, мужчина, умеющий стирать, это просто здорово.
— Не забывай, что я превращаюсь в большого плюшевого волка, — заметил я, ухмыляясь. — Не каждый парень на такое способен.
— Очень верно подмечено. — Несмотря на то что Тейлор улыбалась мне, в её глазах отражалось беспокойство. — Я, э-э-э, пойду. А ты принеси мою одежду. — Она резко отвернулась.
— Ладно, — ответил я, не сводя глаз с Тейлор.
Снова и снова я задавался вопросом, кто подложил капкан на моей земле и почему. Я был знаком с альфой местной стаи, Маркусом Уэйнрайтом, у нас состоялась одна очень короткая встреча, когда я только переехал сюда. Он стал альфой в пятидесятые годы и казался суровым, но справедливым. Подкинуть заговоренный капкан на моей земле — не в его стиле. Однако, его дочь, Ли Энн, другое дело.
На мгновение я подумал, что она, возможно, причастна к этому, но тут же отклонил эту мысль. Ли Энн — испорченная маленькая принцесса, альфа-сука стаи, получившая это звание благодаря статусу своего отца, а не потому что его заслужила. Она не показалась мне злой, просто эгоистичной и упрямой. Она начала подкатывать ко мне сразу же, как только я приехал в город. Я очень вежливо отказался, не хотел давать ей повод затаить обиду. Меня не интересовала эта женщина, и я не хотел иметь с ней ничего общего. Невозможно встречаться с дочерью альфы и не присоединиться к стае.
Но я не мог исключить Маркуса и Ли Энн из подозреваемых, кое-какие сомнения у меня оставались.
— Кто же оставил тебя на моей земле? — пробормотал я, глядя на ловушку. — Думаю, скоро мы это узнаем.
Глава 8
Тейлор
— Если вы пришли по поводу заклинания, способного разорвать вашу кровную связь, то забудьте об этом, — сказала Гвендолин Ларуж, открыв входную дверь и пригласив нас войти. Она жила вместе со своей бабушкой на Ибор-Сити в небольшом деревянном коттедже, окрашенном в бледно-желтый цвет с белой отделкой, её адрес я получила от Эддисон.