— Это волк. — Его голос стал низким и грубым. — Когда член стаи страдает от потери или от душевных ран, которые невозможно исцелить, мы делаем именно это — скорбим вместе с ним. — Он положил руку мне на плечо, не угрожающе, а стараясь утешить. — Я скорблю вместе с тобой, Тейлор, — тихо прогрохотал он, глядя мне в глаза. — Твоя боль — моя боль.
— Ох… — прошептала я и вдруг обняла его.
Сначала он сжал меня в объятиях осторожно, как будто боялся, что я разобьюсь на миллион кусочков. Затем медленно притянул меня ближе. Я уткнулась лицом ему в шею, вдыхая его аромат, согреваясь рядом с ним, словно он являлся моим личным солнцем, которое никогда мне не навредит и не обожжет.
Виктор нежно погладил меня по спине теплыми ладонями. Я слышала, как он вдыхал мой запах, принимая его как нечто редкое и драгоценное. Его твердая грудь так уютно прижималась к моей груди, а объятия были так крепки. Я чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности. На своем месте.
А затем оно вернулось — снова. Желание.
«Течка, — прошептал голос в моей голове. — Скажи это, Тейлор, признай. Ты впадаешь в течку. Такое случается с оборотнями, а ты вампир, но это всё же происходит».
Виктор учуял это, потому что глубоко вздохнул, обнюхал меня, а затем вдруг всё его тело застыло, как будто он не знал, что делать дальше. Внезапно к моему бедру прижалось что-то длинное, жесткое и горячее, но затем Виктор мгновенно отстранился, оставляя между нами безопасное пространство.
Я не шевелилась, напряглась всем телом. Я больше не боялась его, но так же не была готова к большему. Не готова заниматься сексом, любовью, трахаться — как бы вы это ни назвали, я не могла сделать это. А возможно, и никогда не смогу.
Так что же я делаю?
— Э-э-э… — Я осторожно отстранилась, и Виктор отпустил меня. Наблюдал за мной пристальным встревоженным взглядом, словно хотел помочь мне, но не знал, как это сделать.
— Хм… — Он прочистил горло. — Если… если тебе нужно побыть одной, ты можешь воспользоваться туалетом. Ну, или, знаешь, принять ванну.
Я глубоко вздохнула:
— Мы оба знаем, что это не поможет. Сколько бы ванн я ни приняла… это не поможет мне, верно?
Он нехотя покачал головой:
— Боюсь, что нет.
— Я знаю, что мне нужно, — сказала я, заставляя себя посмотреть на Виктора. — Но я не могу… Виктор, я просто не могу это сделать. Пока нет. Возможно, никогда не смогу. Прости.
— Не надо, — быстро ответил он. — Это мне жаль. Знаешь, это не редкость у оборотней, что когда пара обменивается кровью, женщина впадает в…
— Она впадает в течку, — тихо сказала я, договаривая то, что он не хотел озвучивать.
— Да, — хрипло подтвердил он. — Именно. Это помогает укрепить их связь, сближает их, соединяет навсегда. Я просто… — Он беспомощно пожал плечами. — Я не думал, что это может случится с тобой.
— Но случилось, — тихо ответила я. — Что мне с этим сейчас делать?
Он выглядел несчастным.
— Я не знаю.
— А может, просто… проигнорировать её? — Желание внутри меня нарастало, даже когда я просто говорила, мой пульс бешено колотился, складочки между ног стали чувствительными и припухшими от похоти. Мои соски напряглись, я чувствовала себя больной и неудовлетворенной. Как я могла проигнорировать это?
«Постараюсь, — мрачно подумала я. — Если нет другого выхода, то постараюсь попробовать».
Но Виктор покачал головой.
— Мне жаль. Тейлор, это довольно опасно. По крайней мере, для оборотней. Неконтролируемая течка… это плохо. Вызывает лихорадку, бред… некоторые женщины совершают поступки, о которых впоследствии не могут вспомнить. Они творят такое, хм… — Он прочистил горло. — Мне на самом деле очень жаль. И то, если выживут после того, как пытаются слишком долго игнорировать течку.
— Значит, выбор один: трахаться или умереть? — потребовала я ответа, внезапно почувствовав себя загнанной в угол.
Виктор вздрогнул:
— Детка, пожалуйста…
— Прости. — Я скрестила руки на груди и тут же отдернула их, вздрогнув от боли. Сейчас мои соски стали невероятно чувствительными, как будто моё тело требовало, чтобы я хоть что-то сделала, чтобы потушить бушующий во мне огонь.
— Не извиняйся, — сказала он. — Это страшно, я понимаю. Некоторые молодые девушки в стае… минутку. — Он щелкнул пальцами.
— Что? — Я нетерпеливо посмотрела на него. — Что такое?
— Я чертов идиот, не знаю, почему не подумал об этом раньше. Просто у меня так давно не было стаи. — Он вздохнул. — Иногда слишком молодые для секса девушки рано впадают в течку. Обычно к тому времени у них уже есть предполагаемая пара, но они ещё не вместе, ещё не связаны.
— Так что же она делает? — спросила я, чувствуя слабый проблеск надежды.
— Её не оплодотворяют. Но она всё же нуждается… — Виктор неловко замолчал.
— Продолжай… — Я махнула рукой. — Заканчивай.
Он вздохнул.
— Ну, ей всё же нужна помощь её пары — её предполагаемой пары. Его запах… его прикосновения… иногда может помочь лишь содержание его, э, телесных жидкостей.
— Жидкостей? — спросила я, сразу ухватившись за его слова. — Как думаешь, если бы я покормилась от тебя, это бы помогло?
Виктор снова смутился:
— Это не совсем то, что я имею в виду, но мы могли бы попробовать.
— Пойдем! — Я взяла его за руку и потащила в спальню. Мы устроились на кровати вместе, будто раньше делали это тысячу раз, и он склонил шею на бок, обнажая для меня горло.
— Давай, детка, — прошептал он. — Пей.
Я легла рядом с Виктором, прижимаясь к нему, изнывая от желания укусить. Я действительно испытывала невероятную жажду после моего грандиозного поражения накануне вечером, но даже погрузив клыки в его яремную вену, у меня появилось ощущение, что мне нужно что-то другое — нечто большее.
Его ароматная кровь утолила мою жажду, но не плотский голод, охвативший тело. Я лизнула его горло, запечатывая ранку, прижимаясь к нему, всем телом прося большего.
Выпив из него, я лишь ухудшила свою проблему — лучше не стало.
Между бедрами было горячо и пульсировало от охватившей меня похоти, так что я не могла свести ноги. Я с усилием отстранилась от Виктора и застонала, задев тугими сосками его бок, отчего дрожь желания пронзила моё тело.
— Тейлор? — Он посмотрел на меня, втягивая воздух носом, ощущая мою страсть. — Ты в порядке? Судя по твоему аромату…
— Что? — едва прошептала я, невероятно сильно нуждаясь в нем. — Как я пахну?
— Горячо, — признался он, его голос понизился до волчьего рыка. Виктор неловко заерзал на кровати, и я увидела отчетливую выпуклость в паху под его джинсами. — Прости, детка, но ты пахнешь так чертовски горячо.
— Да, — тихо призналась я. — Не думаю, что это помогло. Только… только хуже стало. Виктор… что мы будем делать?
Он вздохнул:
— Как я уже говорил, иногда этот голод можно сдержать. Удовлетворить его каким-то другим способом.
— Жидкостями, — сказала я. — Только ты говорил не о крови, да?
Он покачал головой:
— Нет.
— Что тогда? — спросила я, уже зная ответ.
Он нахмурился и взглянул на выпуклость под своими джинсами.
— Ну, это очевидно, но не случится — не сегодня.
Я почувствовала странную смесь облегчения и разочарования.
— И что…
— Слюна. Облизывание. — Он пристально посмотрел на меня. — Иногда это срабатывает.
— Ты говоришь, что хочешь… чтобы… — Я покачала головой. — Нет. Нет, я не… Я не могу сделать это.
Виктор на мгновение прикрыл глаза, как будто что-то обдумывая. Затем открыл их и посмотрел на меня.