— Не премину воспользоваться возможностью… — процедил сквозь зубы Мишель дю Жоанар, возможный наследник марки и чрезвычайно вспыльчивый молодой человек.
— Вы не смеете так говорить о нашем доме! — второй юноша, почти мальчишка, едва-едва вышедший из пажеского возраста, судя по темпераменту тоже принадлежал к роду морских маркизов. — Я был под стенами замка Аркан, и ваша берлога не сравниться с цитаделью Жоанаров! Стены в двадцать пять локтей и ров глубиной в три человеческих роста — вы не сможете даже приступить к воротам, с вашими вилланами и разбойниками…
Ярость юного Жоанара была велика, с его губ даже срывалась слюна, когда он произносил эту гневную тираду.
— Остынь, Эжен, этот мерзавец не стоит того! — Мишель одернул своего младшего родственника и тот возмущенно засопел.
Патрик и Оливьер недоуменно переглядывались — им было непонятно, для чего Аркан устроил такую некрасивую сцену. Только Скавр Цирюльник — человек весьма опытный и изощренный, а к тому же — ортодокс, прятал улыбку: он заметил мрачную радость, промелькнувшую в глазах нареченного герцога. И совсем не удивился, когда тот развернулся на каблуках и, не обращая внимание на злобные взгляды оптиматских аристократов зашагал прочь.
— Маэстру, к утру мне нужно сорок сосновых стволов высотой в тридцать локтей, очищенных от ветвей и четыре воза, полных вязанок хвороста. Новоприбывшие не принимали участия в сражении, верно?.. Пусть поработают, — кивнул своим мыслям Рем.
Он чувствовал что еще немного — и свалится с ног, а потому шел к своей палатке, мечтая добраться до лежака. Офицеры уже разбежались по лагерю — претворять волю сеньора в жизнь, и потому Аркан сильно удивился, обнаружив рядом со своим походным жилищем помимо двух караульных, положенных ему по статусу, еще одну фигуру — с рукоятями двух мечей, выглядывающих из-за плеч.
— Дю Валье? Какого черта? Откуда ты здесь? — они не виделись несколько недель.
— Господин прислал меня присмотреть за вами, — Эдгар снова превратился в человека-рыбу, холодного и безэмоционального.
И куда только делись те нотки человечности, что проявились во время путешествия на Север?
— Присматривай, — Рем только отмахнулся, у него не осталось даже сил на сопротивление и возмущение.
Он ввалился в палатку, рухнул на жесткую походную постель и, едва коснувшись лицом скатанного одеяла, провалился в желанные объятия сна.
II
Маркизы — товар штучный. На всю Империю таких фамилий было не то десять, не то двенадцать — с самого начала времен, то есть — с Пришествия.
Марки — феодальные владения маркизов, располагались на самых опасных участках границы, сухопутной или морской. Замки этих самовластных и могущественных аристократов стояли на Востоке, за Рубоном, на Юге — у берега Зеленого моря, и в Северо-Восточных провинциях, в преддверии Великого Леса — вотчины Туринн-Таурских эльфов. Везде уровень угрозы заставлял императоров из династии Моро наделять своих верных вассалов особыми полномочиями и обширной автономией, поручая при этом защиту рубежей Империи Людей от одной из самых серьезных угроз. Дикие племена, орки, эльфы и лесные твари, фоморы и чудовища — вот с чем приходилось иметь дело маркизам. А еще в список экзистенциальных угроз попали популярские пираты — до последнего времени личная головная боль дю Жоанаров.
Еще века полтора назад, когда о вольнице Низац Роск никто и не слыхивал, да и самого учения популяров в подлунном мире не существовало, предки нынешних аскеронских маркизов были самыми обыкновенными баронами, одними из многих — просто замок их располагался на побережье, рядом с удобной гаванью, которую Жоанары использовали по назначению: содержали целую эскадру торговых, рыболовецких, китобойных судов.
Эта эскадра оказалась очень кстати после того, как добрая половина кораблей имперского флота Последнего моря оказалась полностью деморализована популярскими толкователями и обратила оружие против своих адмиралов, положив начало традиции организованного пиратства в шхерах, среди островов и вдоль побережья Империи. Как противовес разрушительному явлению и возникла марка Жоанаров, на юге Аскеронского герцогства.
Она граничила с владениями виконтов из именитого рода Флоев, и теперь, когда маркизы выбрали свою сторону и внезапно оказались союзниками своих исконных врагов — гёзов, флот марки пытался осаждать остров Любви. Нанятые дю Массакром популяры понесли чудовищные потери при Гагарочках, так что дю Жоанары скрепя сердце рискнули отправить свои галеры на войну против единственного и неповторимого виконта и его «мальчиков».