— Беги, Шарик! — толкнул пса Гугдауль. — Скажи дяде — пусть проходят.
Лайка вскочила и стремглав бросилась по склону вниз, словно и в самом деле стремилась передать разрешение своего хозяина. Сам Гугдауль еще долго зорко высматривал, как по извилистой тропинке гости заворачивают за сопку. Ну что ж, пришла пора привечать гостей, даже если несут они плохие вести.
Стражник легко потрусил вниз по обратной стороне горы, чтобы встретить военных на подходе к своему жилищу.
— Так вот оно какое, ваше Чертово урочище, — оглядывая в бинокль окрестности, сказал Тимохин, — только я не вижу могилу пришельца.
— Она левее ручья, — протянул руку Гугдауль в нужном направлении, — где осыпь, поросшая еловым молодняком. Видишь?
— Да, нащупал, — кивнул полковник, не отрываясь от бинокля, — а дальше?
— От этой осыпи возьми прямо сто шагов и найди гранитную стену, вроде осыпавшегося столба.
— Нашел!
— Вот под ней и лежит скелет чудища, — стражник кинул взгляд на полыхающий костер, на котором два бойца, пришедшие с большими начальниками, готовили ужин из его мясных запасов. Хорошо, что три дня назад козла подстрелил, как чувствовал, что придется угощать гостей.
— Хорошо бы посмотреть, — мечтательно проговорил Сорокин, стоя рядом и тоже не отставал в созерцании раскинувшегося под ними священного места.
— Этого нельзя делать! — сразу воскликнул Тукарчэ, кутаясь в длинную куртку из оленьей шкуры. — Дух злобного зверя выйдет наружу и призовет на помощь!
— Да я просто так сказал, — смутился подполковник, — в плане как лучше засаду сделать. А этих тварей я вживую видел, что мне эта столетняя рухлядь! Только вот насчет помощи опоздали мы все! Идет сюда потомок головореза, продирается через тайгу!
Гугдауль уже был в курсе произошедших событий, и его мозг напряженно работал. Нужно ставить капканы на возможных направлениях появления чудовища или изготовить такую ловушку, из которой он не выберется. Правильно сделал дедушка Хадиуль, что позволил военным оказать им помощь. Без сильного оружия эвенкам одним не справиться. Впервые стражник почувствовал облегчение. Большая помощь пришла, и от нее отказываться не стоит, даже несмотря на стародавние запреты старейшин и шаманов не пускать никого в урочище.
— Что думаешь, Андрей Викторович? — Тимохин, наконец, оторвался от бинокля. — Мысли появились?
— Очень сложный рельеф, — ответил Сорокин и ткнул пальцем в сторону гольцов, — и наш гость может появиться откуда угодно. Нам не перекрыть всех направлений, а значит, придется гадать с засадой.
— По последним данным беспилотников чужака засекли в восьмидесяти километрах отсюда, и если учитывать расположение урочища, то ждать его надо с юго-востока, — Тимохин подошел к костру и уселся на деревянный чурбак. — Как там ужин, бойцы?
— Пять-десять минут, товарищ полковник, — откликнулся один, шуруя угли палкой.
— Скорость передвижения объекта примерно тридцать пять километров в день, — Сорокин тоже решил сесть, только на расстеленную Гугдаулем шкуру, на которой уже грелся старый Тукарчэ. — Значит, ждать нам его надо уже через два дня. Успеем?
— Завтра с утра нам придется хорошо поработать, — усмехнулся Тимохин и посмотрел на стражника, — вместе с уважаемым Гугдаулем. Как ты на это смотришь? Ты здесь прожил столько лет, знаешь все потаенные места.
— Есть только несколько мест, откуда может прийти чужак, — эвенк сосредоточенно набил табаком трубку, — и я покажу их вам. Я бы и сам так шел.
— Но тварь не знает этих мест, и его решение в выборе направления может быть спонтанным, — возразил Сорокин, — и здесь мы можем тактически проиграть.
— Всегда можно исправить ошибку, — тут же откликнулся Тимохин, — и просто заложить хороший заряд тротила возле могильника. Взорвать его к е…ни матери!
— Это мы в первую очередь сделаем, — спокойно кивнул подполковник, поглаживая по голове Шарика, нахально улегшегося между ним и Тукарчэ, — но не будем забывать о заложнике. Вот если его отобьем — полдела сделано.
— Ужин, товарищи командиры, — объявил боец.
Насытившись походной кашей с мясом и горячим крепким чаем, все умиротворенно смотрели на потемневшие гольцы, из-за которых вставала луна. Холодный ветер пронесся по вершинам сопок, взвихрил костер, разбрасывая искры во все стороны. Природа медленно засыпала, и ей не было дела до трагедии, разыгрывающейся на большой территории, покрытой безбрежной суровой тайгой.
Ранним утром звонкий лай Шарика разнесся по окрестностям. Он заполевал неповоротливого тарбагана, которые в изобилии водились возле подошвы горы, и теперь в отчаянии облаивал нору, в которой скрылся зверек. Жирный зад тарбагана еще торчал в норе, когда Шарик начал расширять проход передними лапами. Но не успел. Тарбаган ушел глубоко, где, наверное, перевел дух и успокоился.
Гугдауль свистнул собаку и повел вчерашних гостей на осмотр территории. Возле хижины остался только Тукарчэ, а все военные пошли со стражником. Сорокин держал в руках офицерский планшет и карандашом наносил на лист бумаги какие-то нужные ему пометки.
Сначала осмотрели южное направление. Гугдауль пояснил:
— Сюда уходит ручей и прячется под горой. Проход здесь трудный, очень много камней, опасные осыпи. А внизу — болотина. Завязнет, устанет. Если и уткнется в это место, я думаю, не станет идти здесь.
— Поставим «сигналки», — решил Тимохин, — на всякий случай. Наткнется на них — сразу определим его выход в урочище.
— Я предлагаю ставить «сигналки» по всему периметру, — кивнул Сорокин, — это будет рационально и оправданно. Гугдауль, ты бы не пошел здесь, так?
— Конечно, — стражник огляделся, — это плохая дорога, но здесь можно поставить пулемет, вон там!
Палец эвенка показывал на естественное нагромождение валунов, нависавших над дорогой. При появлении чужака его можно было прижать огнем, нисколько не рискуя жизнью пулеметчика.
Сорокин удовлетворенно хмыкнул, сделал пометку.
Гугдауль повернулся и зашагал вдоль ручья в обратную сторону. Свои владения он знал прекрасно и не водил напрасно гостей по мокрым камням и через густорастущий багульник на склонах сопок. Обходил, где нужно, труднодоступные места, коротко, но емко доказывал, почему в этом направлении стоит или не стоит ждать ужасного гостя.
— Старики рассказывали, когда зверь попал в засаду, он почему-то сторонился склонов и осыпей. Знал, наверное, что в таких местах таится опасность. Нога может поехать, или же самого засыплет камнями, — пояснил эвенк. — А вот здесь надо прятать хороших воинов, которые умеют стрелять. Под огнем тварь бросится вниз, где ее легче всего взять.
— А почему ты уверен, что чужак будет действовать именно так? — заинтересовался Тимохин, останавливаясь. Тут же один из бойцов подал ему фляжку с водой. Полковник с удовольствием припал к горлышку.
День сегодня выдался солнечный, теплый. Позднее «бабье лето» докатилось и до Витима, торопясь отдать последнее живительное тепло перед долгой зимой. Пригревало знатно, так что офицеры расстегнули свои меховые куртки.
— Я внимательно слушал вчера, что ты рассказывал о тварях, — эвенк остановился и стал осматриваться, — не будет он рисковать своей головой. Это очень хитрый и опасный противник. Выжил в нескольких стычках, да еще заложника с собой ведет. Слабое место в нашем случае.
— Да мы и сами понимаем, что заложник сковывает нашу инициативу, — поморщился Тимохин. — Но у нас остается совсем мало место для маневра. Пусть мы насадим здесь роту спецназа, вооруженную до зубов — это делу не поможет. Больше бестолковости будет, перестреляем друг друга….
— Надо использовать оружие чудища против него самого, — Гугдауль бросил эту фразу настолько небрежно, глядя куда-то в сторону, что офицеры в первую секунду остолбенели и переглянулись.