— Ты что-то знаешь об этом оружии? — вкрадчиво спросил Сорокин.
— У меня хранится его оружие, — пожал плечами эвенк, — только оно старое. Не знаю, будет ли стрелять….
— А чего ж, бл…мы тут стоим? — взревел Тимохин, яростно глядя на скуластое и обветренное лицо эвенка. — Андрей Викторович, ты все отметил на плане?
— Не проблема, я закончу после обеда, — подполковник тоже заторопился, — да и остались всего два проблемных направления. Сходим потом с Гугдаулем…. Идем же, родной, что же ты раньше не сказал!
Известие о таинственном оружии, хранившемся в хижине стражника, не на шутку взволновало военных. Они стремглав бросились в обратный путь, так что бойцы едва успевали за ними. Сорокин все же скептически отнесся к известию о трофее столетней давности. Ну что могло остаться от этого оружия? Побитое ржавчиной железо, вышедшие из строя узлы механизма, будь это какой-то пистолет или автоматическое оружие? Не факт, что сохранится!
Тукарчэ от удивления едва котелок в костер не уронил, увидев чуть ли не бегущих больших начальников. Те торопились так, что ноги разъезжались по камням. Шарик с радостью прыгал перед ними, думая, что его вовлекают в какую-то новую игру.
— Где? — воскликнул Тимохин, подлетев к избушке.
— Что — где? — не понял старый эвенк, аккуратно ставя котелок на землю.
— Где оружие пришельца?
Тукарчэ только руками развел. Ни один стражник не позволит хозяйничать в его доме, пусть даже гость имеет высокий статус и находится в самых лучших отношениях с ним. Гугдауль сам должен показать вещь военным, если уж решил рассказать о реликвии, бережно хранящейся много лет в тайнике.
Молодой стражник подошел последним, невозмутимый и отрешенный от всей суеты. Скинув карабин, он аккуратно поставил его возле стены хижины и исчез в темном чреве дверного проема. Появился Гугдауль через пару минут, неся в руке длинный сверток из оленьей шкуры. Положив сверток на землю перед офицерами, он жестом показал, что позволяет им развернуть его.
Сорокин дернул веревку, которая связывала весь этот раритет, и с учащенно забившимся сердцем распахнул сверток, пропитанный то ли жиром какого-то животного, то ли маслом.
Там был меч пришельца, почти такой же, какой сейчас был у Сэма, но все же отличающийся по форме. Он был прямым, с простой гардой и такой же простой массивной ручкой из какого-то темно-красного материала, на которой были вырезаны незнакомые письмена и символы. Рядом с мечом лежал пистолет, самый настоящий пистолет со скошенной ручкой. Сам по себе он был довольно массивен, с толстым стволом, который в конце заметно сужался. А еще на конце ствола был навинчен патрубок, похожий на земной аналог глушителя, но это был явно не он.
— Пистолет работал на энергии аккумулятора, — пробормотал Сорокин, глядя снизу вверх на столпившихся возле него бойцов и Тимохина, и постукал по рукоятке. — Вот он. Сейчас попробую снять его.
Подполковник аккуратно провел пальцами по ребристой рукояти, словно что-то нащупывал, сверху вниз, потом круговыми движениям, пока довольный не хмыкнул. Раздался щелчок, и в подставленную ладонь упал крупный прямоугольник черного цвета с металлическими вставками в торце.
— А вот и батарейка, — прошептал Сорокин.
— За столько лет она могла и разрядиться, — вполголоса высказал свое сомнение один из бойцов.
— Надо проверять, — Сорокин покрутил перед собой аккумулятор, словно он мог что-то сказать о своих возможностях, — но это не плазменный пистолет, Леонид Иванович.
— Да вижу, что по форме не сходится, — поморщился Тимохин, — и конструкция немного другая.
— Прототип, — уверенно заявил тот же боец. — Может, это лазерный пистолет?
— Ладно, проверим, — Сорокин защелкнул батарею на место, встал и закрутил головой. — Куда пальнем?
Гугдауль показал на ствол высохшего дерева, росшего в пятидесяти метрах ниже по склону.
— Давно хотел срубить, — сказал он, — хорошая мишень будет.
Сорокин вскинул пистолет и покачал его в руке. Хмыкнул.
— Довольно тяжел, не сравнить с земными пушками.
И утопил пальцем продолговатую кнопку на скобе под стволом. Ничего не произошло. Не вылетел какой-нибудь луч бледно-зеленого цвета, не пыхнул жаром плазменный шар. Сорокин с каким-то мальчишеским отчаянием снова нажимал и нажимал на кнопку.
— Бесполезно, — вздохнул Тимохин, — сто лет — не шутки. За такое время даже самая емкая батарея разрядится. А здесь одно баловство.
— Зато меч очень хорошо выглядит, — не сдавался Сорокин.
— У Карева такой же трофей за спиной болтается. А результаты слабенькие, — Тимохин что-то вспомнил и обратился к бойцу, который отвечал за связь:
— Вызывай Завьялова. Пусть формирует группу захвата под руководством капитана Синицына. Через три часа бойцы должны быть здесь с полным комплектом вооружения, согласованным в начале операции. Он знает.
— Есть, товарищ полковник, — боец стал разворачивать походную рацию, которая стояла под навесом возле избушки, заботливо укрытая полиэтиленовым мешком.
Сорокин положил оружие обратно на шкуру, завернул его, как было изначально, и тяжело вздохнул:
— А жаль, что не работает. Шансы бы уравняли.
— Завалим мы его, Андрей Викторович, завалим, и без всякого экзотического оружия, — успокоил товарища Тимохин. — пара выстрелов в череп разрывными — и до свидания! Давай-ка после обеда начертим конкретный план расстановки людей, и еще раз пробежимся по мероприятиям. Времени маловато осталось.
Умудрились — забавное земное слово, поражающее своей беспечностью и каким-то нелепым и случайным совпадением разноплановых событий. Так вот, мы умудрились сначала вляпаться в болото и долго выбирались на твердую поверхность с помощью длинных жердей, которые я срубил по просьбе хрутта. Средство оказалось эффективным, несмотря на свою простоту. И мы уже без всяких приключений вышли на сухое место. Пока Шаман разводил костер, я оглядел окрестности. В голове сразу всплыла карта Великого Саджу. Выходит, через несколько километров мы выйдем к перевалу, за которым скрывается нужное мне урочище. Перевал невысокий, перейти его не составит труда, если только снег не внесет коррективы.
Шаман уже скинул с себя одежду и обувь и развешивал ее на палках. Дремучая отсталость. Моя термонакидка имела свойство сушить одежду прямо на теле. Простая настройка во встроенном блоке — и через несколько минут я сухой.
— Говорил тебе — не стоит лезть в зыбун, — пробурчал Шаман, выкладывая на траву куски мяса. Закончив с этим делом, он насадил их на заранее приготовленные заточенные прутья и стал держать их на прогоревшем костре, — теперь буду до утра сохнуть.
— Перетерпишь, — откликнулся я, — скоро снова лезть в воду.
— Надо говорить «потерпишь», чудище инопланетное, — парировал хрутт.
Осмелел абориген, ох, как осмелел! Задирается, отвечает нагло, думая, что раздражает меня. А я спокоен. Мне нужен боевой хрутт, который не сломался, не ноет по каждому пустяку: устал, ноги не идут, кушать хочу. Честно говорю: если бы хоть одна такая жалоба прозвучала от заложника — я срубил бы его головешку не задумываясь. Хороший экземпляр идет со мной, подумал я с удовольствием, поглаживая рукоятку плазмогана. Достойная жертва для вскрытия могилы.
— Скоро придем? Задрало меня по тайге бродить! — Шаман вгрызся в кусок не до конца прожаренного мяса, сок брызнул ему на подбородок. — Эх, соли бы еще!
— Скоро, скоро, — утешил я хрутта, — остался один дневной переход.
Вдоволь наглядевшись на мрачную чернь болотистой воды, я развалился возле костра и взял в руки горячее мясо. Странные эти хрутты, пользуются химическими элементами для усиления пищи вкусовыми качествами. У нас предпочитают пряности растительного свойства, и их производится неимоверное количество. Кто-то владеет целыми концернами по производству и расфасовке приправ. Обогатился несметно. А вообще я могу есть мясо без каких-либо приправ, и не жалуюсь на их отсутствие.