В 0:33 благодаря показаниям Патриции Лоури постепенно начала складываться картинка произошедшей трагедии.
Первым делом Патриция сказала Клингу, что убили ее двоюродную сестру Мюриэль. Она объяснила Берту, где это произошло, и Клинг тут же поспешил к столику дежурной медсестры в коридоре, на котором стоял телефон. Позвонив в участок, он выяснил, что Карелла еще час назад выехал на место преступления. Дежурный сержант сверился с регистрационным журналом и обнаружил, что, оказывается, Карелла сейчас как раз находится в больничном морге. Клинг поблагодарил дежурного, после чего, прежде чем вернуться в палату Патриции, позвонил в морг сказать Карелле, что он, Клинг, тоже в больнице и сейчас будет допрашивать свидетельницу преступления. Стив попросил обождать минутку, пообещав как можно быстрее подняться наверх.
Раны девушки успели обработать, а саму ее переодеть в чистую больничную пижаму. Теперь ее волосы были аккуратно расчесаны, а в глазах уже не стояли слезы. У больничной койки с карандашом наготове сидел полицейский стенограф. Ему предстояло записать показания Патриции – все до последнего слова. Карелла и Клинг задавали вопросы тихо и мягко. Патриция отвечала ровным ясным голосом, бесстрастно, без малейшего содрогания рассказывая о том, что случилось после того, как они с двоюродной сестрой ушли из гостей.
КАРЕЛЛА: И в котором часу это было?
ПАТРИЦИЯ: Мы ушли где-то в пол-одиннадцатого.
КЛИНГ: Вы пошли домой?
ПАТРИЦИЯ: Да.
КЛИНГ: Вы можете рассказать, что произошло?
ПАТРИЦИЯ: Снова начался дождь. Он весь вечер то переставал, то снова начинался. Когда мы выходили, он вроде стал поменьше, а потом зарядил с новой силой. Поэтому мы бежали по улице. Время от времени прятались: то под навесами, то в парадных. Плащей мы не взяли – когда мы пошли в гости, дождя еще не было. Дождь начался, когда мы были где-то в двух кварталах от дома Пола.
КАРЕЛЛА: Пола?
ПАТРИЦИЯ: Пола Гэддиса. Это к нему мы ходили в гости. Он праздновал день рождения. Ему исполнилось восемнадцать.
КАРЕЛЛА: Патриция, а сколько вам лет?
ПАТРИЦИЯ: Пятнадцать. В декабре уже будет шестнадцать. Двенадцатого декабря.
КАРЕЛЛА: А вашей двоюродной сестре сколько было?
ПАТРИЦИЯ: Семнадцать.
КАРЕЛЛА: Ясно, продолжайте, пожалуйста. Вы вышли из дома Пола…
ПАТРИЦИЯ: Да.
КЛИНГ: На Хардинг-авеню?
ПАТРИЦИЯ: Ага. Там еще куча разных магазинов. Он живет неподалеку от перекрестка Хардинг-авеню и Шестнадцатой улицы. Когда мы добрались до Шестнадцатой, лило как из ведра. Мы встали под навес, чтобы переждать ливень, а как только он стих, пошли по Хардинг-авеню дальше, в сторону Четырнадцатой улицы. Там, знаете, стройка намечается, старые дома идут под снос, говорят, будет новый жилой микрорайон. Так вот, когда мы добрались до Четырнадцатой улицы, снова зарядил дождь, и мы с Мюриэль забежали в подъезд заброшенного дома. Просто чтобы спрятаться от дождя. Обождать, пока он хотя бы чуть-чуть поутихнет. Оттуда до нашего дома оставалось всего три-четыре квартала, вот мы и подумали – подождем пару минуток и пойдем дальше.
КЛИНГ: То есть вы хотите сказать, что ваша двоюродная сестра проживает у вас?
ПАТРИЦИЯ: Да. Она переехала к нам, когда мне было тринадцать лет. Ее родители погибли в автокатастрофе. Разбились на автостраде.
КАРЕЛЛА: Скажите, Патриция, у вас есть родные братья или сестры?
ПАТРИЦИЯ: Да, у меня есть старший брат.
КАРЕЛЛА: Как его зовут?
ПАТРИЦИЯ: Эндрю Лоури.
КАРЕЛЛА: Сколько ему лет?
ПАТРИЦИЯ: Девятнадцать.
КАРЕЛЛА: Он все еще живет с вами?
ПАТРИЦИЯ: Да.
КАРЕЛЛА: А он был сегодня на вечеринке?
ПАТРИЦИЯ: Нет, он работал.
КЛИНГ: Чем конкретно он занимается?
ПАТРИЦИЯ: Подрабатывает от случая к случаю в закусочной на Стеме. Когда там нужна помощь – обращаются к нему. Обычно это случается вечером в субботу. Думаю, если бы не работа, он бы пошел на вечеринку с нами. И тогда бы то, что случилось, ни за что бы не произошло.
КЛИНГ: Вы готовы рассказать нам об этом?
ПАТРИЦИЯ: Да. Мы стояли в парадной и смотрели на дождь. Мне казалось, что он никогда не перестанет. Я все твердила Мюриэль, что нам надо просто припустить что есть мочи и добежать до дома, но она не желала окончательно погубить свое платье. К тому моменту оно уже успело изрядно намокнуть, так что волновалась она не напрасно. И все же…