Парень бросил взгляд на вышеназванную сударыню, которая никак не отреагировала на слова преподавателя. Кажется, ее равнодушие раззадорило его. Неужели он и правда станет соревноваться с ней за первенство?
— Сударь Клеверов, на позицию!
Демьян проработал ошибки, допущенные им на турнире, и выложился по полной. Глядя на него, я едва сдерживала волнение, которое сначала не осознавала, а потом вдруг испугалась.
Я тоже хотела летать!
Это было в моей крови, крови драконицы Подводных Вулканов, и сила, неспособная пробиться наружу, сейчас клокотала внутри. Вид используемого резерва, трансформации, изящных крыльев и чешуйчатых тел все больше и больше будоражил мое сознание, безостановочно требуя сбросить оковы, и взмыть в небо. Как же я желала этого! Как никогда раньше! Даже на турнире мне так не было трудно, хотя…
Какой глупой я была! Я думала, мне стало плохо на турнире из-за моих метаний между чувствами к Матвею и его вниманием к Ярославе, а ведь на самом деле на меня подействовал сам турнир, постоянно использующийся резерв, который я не ощущала, но к которому потянулась моя собственная пробуждающаяся сила. Несколько раз слышала, что здесь, на месте Академии, когда случился мощный выброс энергии. Могут ли его отголоски так на меня влиять? И как мне с этим разобраться, с кем поговорить?
Ответ пришел сам собой, когда вспомнила, кто помог мне в прошлый раз, когда я осталась одна, ослепшая и обезумевшая от боли. Пора нам уже выяснить отношения: я признаюсь, что подслушала тот разговор в корпусе целителей, и заставлю его раскрыть всю правду.
Вдруг тело само напряглось, будто пытаясь вызвать наружу нечто большее, чем я способна вынести. Откликаясь на чужое применение резерва, моя подавленная сила в очередной раз взбунтовалась, причинив жгучую боль.
Перед глазами поплыло, и в подрагивающем мареве я увидела высокого мальчика: он с разгона прыгал со скалы, и принимал форму дракона прямо над морем. Ребенок рядом хохотал и хлопал в ладоши, глядя, как изящная фигура носится над волнами, то взмывая в небо, то камнем падая к воде.
— Хочу! — кричал ребенок свое любимое слово. — Хочу!
— Ну, не шуми, — мягко улыбалась женщина. — Ты же у нас тихий малыш.
— Хочу! — заливался смехом ребенок. — Ой!
Дракон подлетел очень близко, завис над ними, и упал вниз, на лету принимая частичную форму. Ребенок с восторгом потянулся к крыльям, хватая их слабыми ручонками.
Мальчик вопросительно взглянул на женщину, и, получив кивок, взял ребенка на руки, и вместе с ним взмыл в небо. Малыш восторженно визжал, пока ветер не заставил его плотно сжать губы. Он не боялся скорости и высоты, ибо еще не ведал, какие опасности могут подстерегать. Ребенок не задумывался, что мальчик может его не удержать, или что они слишком близко опустятся к морю.
— Сударыня, сударыня!
Я словно вынырнула из толщи воды, оторопело глядя в лицо Демьяна.
— Все в порядке?
Как оказалось, пока остальные смотрели на трансформацию подружки Ярославы, я пошатнулась, и навалилась на Демьяна, который отвел меня к колонне, и пытался привести в чувство.
— Да, благодарю! — сказала, заикаясь на каждом слове.
— Вы смертельно побледнели, вам нужно в корпус, чтобы вас осмотрели.
— Говорю же, все хорошо. Просто оступилась.
Он покачал головой.
— Не забывайте, что я из рода целителей. Для меня очевидно ваше плохое состояние, хотя совершенно не получается определить источник.
— Это последствия лечения! Думаете, ранение обошлось мне дешево?
Врала, как могла, чтобы отвести его подозрения, но парень смотрел на меня по-прежнему скептически.
— Не знаю, что вы скрываете, но я, как представитель рода Клеверовых, не имею права оставить нуждающегося в целительской помощи. Так гласит наш семейный кодекс, которому мы с детства клянемся следовать.
— Знаю, сударь, и я сегодня же отправлюсь к целителям. Обещаю!
— Я проконтролирую, — многозначительно сказал дракон, и помог мне вернуться к остальным.
Пока Расколов в пух и прах критиковал Нину Грачеву, я размышляла над тем, что увидела. Это не было похоже на воспоминание, и тех детей я не знала. Что мой резерв хотел показать? Я сама подавила его, принимая снадобье с севера, так что он явно вознамерился пробиться ко мне иначе. Только почему он не проявляется нормально, а только истязает меня? Если бы я наконец сумела взять его под контроль, стало бы легче, но он не собирался мне подчиняться, наоборот, он сам подчинял меня. Боль, растворяющая меня без остатка — вот и все проявление резерва.