Когда вернулась способность мыслить без ежесекундных рвотных позывов, осознал, что меня доставили обратно на архипелаг. В целом, оно и понятно: я должен буду вернуться домой лишь тогда, когда меня призовут. Но прибытие Всеслава оказалось весьма неожиданным и несвоевременным. Я лишь хотел, чтобы меня хорошенько запомнили в трактире, и смогли бы подтвердить мое нахождение там. Но, кажется, мы перестарались, устроив такой шум, что брат был вынужден покинуть замок, и урезонить меня.
По крайней мере, никто не заподозрит мое вмешательство в экспедицию крола, и это хорошо. Но пристальный надзор, обещанный Всеславом, может изрядно затруднить дальнейшее расследование. Ладно, буду осторожным, мне не привыкать. Еще и не такое удалось скрыть от своих родичей!
Медленно поднялся, и побрел в ванную. Было бы здорово понежиться в теплой воде, но вряд ли у меня было время на отдых. Наотдыхался уже! Вместо этого принял душ, нещадно растирая тело, словно это могло смыть с меня случившееся, сбрил щетину, оделся, и отправился заступать на смену.
— Ну наконец-то! — Марек излучал такую смесь восторга и негодования, что я невольно рассмеялся. — Мы тут уже забеспокоились, куда ты пропал. Обещал же, что сгоняешь на сутки к своей смертной!
— Дружище, сам понимаешь, где сутки — там и двое суток.
— Ага, а потом — трое. Даже завидно!
— Прости, вам, наверное, тяжело пришлось.
— Конечно, но мы распределили нагрузки, так что не переживай, шторм под контролем. Как отдохнул хоть?
— А ты как думаешь?
Марек хитро подмигнул.
— Думаю, отлично, раз твой братец сам примчался вытаскивать тебя из трактира, и притащил обратно в крепость. Таким злым я давно его не видел!
— Лишь мне под силу доводить его до такого состояния!
— А ты в курсе, что Всеслав запретил тебе покидать остров даже для посещения трактира? Так и сказал: «Никаких развлечений, раз не может себя вести прилично! Вернется в Сколлкаструм только после моего позволения!»
— Что-то такое он говорил. Это было до того, как я заснул.
— Да уж, сочувствую. Хорошо, что запрет распространяется только на тебя. Я так боялся, что он всех здесь накажет, но обошлось. А я сегодня как раз должен полететь к своей Мие. Надеюсь, она будет свободна.
— Заплати трактирщику побольше — и будет свободна.
— Нет, друг, с простыми драконами так не работает. Это только у тебя есть личная девчонка. Ты же Беломорский, вам полагаются особые условия!
Почему-то от его слов мне стало тошно.
— Ну да ладно, мне пора заступать на смену.
— Нет, Марек, сейчас моя очередь.
— Ярогнев, ты вообще себя в зеркале видел? Бледный, как сама смерть, с черными кругами под глазами. Тебя нельзя ставить во главе клина, еще не удержишь шторм — будет всем морока. Давай-ка ты лучше приди в себя после кутежа, а там — пересмотрим график.
Не хотелось перекладывать свою работу на других, но Марек был прав. Тогда я отправился писать письма. Первое предназначалось сестре, второе — моему доверенному лицу. Раз Всеслав будет пристально следить за каждым шагом, надо отвести от себя подозрения, так что пока я буду демонстрировать смирение и послушание, за археологами крола проследят другие.
Потом достал записки от шпионов, и ознакомился с содержимым. Мои ловушки для морских тварей готовы, скоро их планируют опробовать. Отцу с братом хватило мудрости прислушаться ко мне, а не отвергнуть из принципа, что несказанно радует. Дальше были уведомления из Академии и столицы. И что же задумал Круторогов? Забавно! Только вот что из этого получится? Посмотрим, главное — теперь я знаю, как поступать дальше. Мне не нужно будет особо изворачиваться, ибо Артемий своими руками все за меня устроил.
Глава 7. Соперница принцессы
ЭЛИФ
Мертвый язык мне никак не давался, хотя я прилагала все возможные усилия. Тот же Александр достиг заметного прогресса за пару месяцев, Илья от него практически не отставал, Никодим с Аркадием продвигались успешно, пусть и помедленней. О драконах и говорить не нечего, особенно превосходно им овладела Ярослава: их обучали с раннего детства, поэтому ее грамотность и идеальное произношение едва не превосходили учителя. Раньше, когда между нами кипела вражда, она радовалась каждой моей неудаче. Сейчас же старалась вызваться отвечать до того, как цепкий взгляд учителя находил меня. Такое чувство, будто ее подменили!
После изнурительного (для меня) занятия мы отправились в столовую обедать, и вся Академия гудела о незапланированном возвращении четвертого курса с экскурсии. Я старалась не подавать виду, что уже знаю об этом, и что мое сердце трепещет от одной только мысли о Матвее. О том, что он в любую минуту может прийти в столовую, и сесть за наш стол.