— Будто это тяжело, достать тряпку, и принести нам на обозрение, — брови женщины упрямо сомкнулись. — Мы увидим платье сегодня!
Матильда одарила ее не самым теплым взглядом, но распорядилась принести наряд вниз. Сначала я пыталась подавить раздражение, но потом все же расслабилась, подумав, что сейчас им придется сдерживать эмоции.
И действительно, лица женщин перекосилось от зависти и восторга при виде роскошного бархата, безумно дорогого, изготовленного лучшим домом мод на заказ для госпожи Тобольской. Их взгляды скользили по темно-синей ткани, но никто так и не посмел к ней прикоснуться.
Им понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, но потом они долго не замолкали, выражая восторги. Даже Калмыков сумел оценить цену подарка, и еще большим уважением проникся ко мне. Его супруга прикусила болтливый язык, не смея проявлять грубости к той, кого так обласкали своим вниманием драконы.
Дальше я в подробностях рассказала, как шла по коридору за Аглаей, как познакомилась с другими учениками из людей, описала им их внешность и характеры, поведала об увиденных мною драконах, представленных в один день со мной, ну и описала собственное представление. Как мы прошли по красной дорожке к попечителям, поклонились, приняли брошь, и официально стали учениками Академии. Не меньше гостей заинтересовал праздничный пир, описание блюд, сервировки, поведения драконов за столом. Ну а самой главной частью, несомненно, был рассказ о бале.
— С кем вы танцевали в тот вечер? — спросил Калмыков после того, как я в деталях описала менее важные сведения.
Взяв свое волнение под контроль, я старалась говорить непринужденно.
— На первый танец меня ангажировал сударь Верстанин.
— Ученик из людей?
— Да, он самый, — я сцепила зубы, представляя реакцию на следующие слова. — На второй танец меня пригласил сударь Ясногоров.
Взрыв эмоций был такой силы, что я невольно испугалась. Неверие, ошеломление, смятение, восторг — все промелькнуло как в калейдоскопе. Мне пришлось несколько раз повторить, что я не шучу, а потом — оправдываться за сокрытие столь «удивительной новости».
— Сударь Ясногоров оказал мне честь своим приглашением. Его сестра поведала ему о случившемся несчастье с платьем, что, видимо, пробудило его интерес.
— Расскажите о нем, прошу! — Никольская едва держала себя в руках.
— Это весьма образованный и приятный в обхождении сударь. Он вел себя как истинный благородный дракон, а его виртуозность в танцах — выше всяких похвал.
Какой нелепый отзыв, но что я еще могла о нем рассказать? Им кажется немыслимым, что дракон с одной из самых известных фамилий в мире просто обратил на меня внимание, и пригласил на один-единственный танец. Поверят ли они, если я скажу, что мы встречались, что он любит меня и всегда будет любить, что он предпочел меня самой дочери крола, и что именно я разорвала наши отношения, которые он всеми силами пытался вернуть!
— А внешность? Как он выглядит? Высок ли он?
— Его внешность соответствует его роду: изящное продолговатое лицо с высокими скулами, фамильные серебристые волосы, мягкие карие глаза с серебряными ореолами на зрачках. Ростом он на целую голову выше меня.
Женщины опять разразились аханьем, и в глазах Никольской я видела едва сдерживаемое желание задать еще миллион вопросов. Благо, это выходило за рамки приличия, и ей пришлось умолкнуть.
— Ну а на следующий танец меня пригласил сам Артемий Круторогов, чтобы показать обществу, что попечители поддерживают учеников из людей.
Калмыковы едва не лопнули от гордости, я же мысленно вздохнула, вспомнив тот танец. Лицо Артемия словно освещалось изнутри, он был так счастлив, но я не понимала истинных причин его радости. Теперь же мне все очевидно: отец обрел свою дочь спустя столько лет, и пригласил ее на танец, чтобы на мгновение вернуть потерянные годы жизни. Пусть никто не знал, но ему и не нужно было кричать о нашем родстве во всеуслышание.
Смогу ли я хоть когда-нибудь простить его, и полюбить как отца?
Но долго предаваться тяжким раздумьям мне не дали: гости пылали любопытством, и задавали больше вопросов, чем я способна была осмыслить. Матильда им не мешала, наблюдая за соседями с таким торжествующим и предвкушающим видом, что я заподозрила неизвестные нам тайны, которые должны раскрыться под конец вечера. Что же она задумала? И здесь не видать мне покоя!
Дойдя в рассказе до танца с Глебом Скуратовым, я вспомнила о его просьбе, и передала опекунше от него горячее приветствие. Она явно была польщена, Калмыкова же надулась от недовольства: вряд ли кровные драконы выказывали ей подобные знаки внимания.