Леон сзади тихо кашлянул, и Ярогнев сопроводил меня на место, помог устроиться, встал позади, что не способствовало спокойствию.
— Хм, кажется, в нашей ложе сейчас очень весело, — задумчиво сказала Ярослава. — Судя по тому, как жестикулирует госпожа Дымова, и смеется отец.
Я оглянулась, заинтригованная, что там происходит, но поймала взгляд Матвея — совершенно бешеный, едва сдерживаемый взгляд, направленный на меня, и постоянно перескакивающий на Ярогнева. Касия увлеченно шепталась с Катериной Тобольской, а один из младших сыновей крола также смотрел в нашу сторону, но не на меня, а, кажется, на Ярославу. Или на Матильду, что было маловероятным. Сзади них открылась дверь, впуская Казимирова с его женой и старшими сыновьями.
Отвернулась, чувствуя, как отчаянно бьется сердце, и с огромным облегчением отметила приглушаемый свет. Заиграла бравая музыка, поднялся занавес, демонстрируя спешащего на охоту принца с его свитой. Да, с таким количеством помощников подготовка должна быть затратным занятием! Но вот всех показали, все изобразили готовность искать до последнего, и охота скрылась за кулисами. Подняли сетку с изображенным вдалеке замком, и перед нами предстала дремучая чаща.
В танце закружилось много девушек в бежевых платьях, изображающих ланей. Согласно сюжету, ведьма всех ненужных принцесс превращала в животных, и на сцену в белоснежном длинном одеянии выплыла Аурелия. Ее тоже превратили в лань, но не простую, а Белую — ту самую легендарную лесную обитательницу, которую должен был найти принц Луис.
Последующие пятнадцать минут мои мысли снова заняло происходящее на сцене, заставив забыть о Матвее, Касии, Казимировых и остальных из Золотой ложи.
Кордебалет оттенял страдания Аурелии, балерина то порхала, то с болью припадала к земле, но снова находила в себе силы, будто пыталась вырваться из-под заклятья, но тщетно. Выбежали четыре юные танцовщицы-лани, и их па-де-катр вызвал бурю оваций. Дальше последовало несколько вариаций взрослых артисток, и девушки покинули сцену. Вышла Аурелия, устроившись у кромки воды, и на противоположном конце сцены появился Луис. Он явно обрадовался, отыскав белую лань, и прицелился в нее из арбалета.
Девушка чувствует опасность, поворачивает голову, и видит своего возлюбленного с оружием в руках. Зрители замерли, забыв, как дышать; я и сама вцепилась в свой бинокль, будто ища у него поддержку.
По сюжету, девушка радуется, веря, что принц узнает ее, и расколдует. Она протягивает к нему руки, но Луис не признает свою суженную, и стреляет.
— Ох! — раздался протяжной возглас по всем ложам.
Аурелия падает на землю, заклятие исчезает, и принц в ужасе видит, как на месте Белой лани лежит Аурелия. Он подбегает к ней, обнимает, обещает спасти, но стрела пронзила сердце, и девушка умирает. Музыка опадает до едва слышной печальной ноты, занавес опускается, и зал рукоплещет.
Глава 13. Враги и семьи
ЯРОГНЕВ
Около получаса зрители не отпускали артистов, на сцену вынесли массу цветов, от крохотных трогательных букетиков до огромных дорогих корзин. Крол с семьей аплодировали стоя. Думаю, дело было не только в выражении благодарности труппы, но и в желании приковать к себе взгляды. В любом случае, это сработало, и особенно рьяно комментировали диадему на голове принцессы Касии.
Забавно, в зале были три девушки, чьи судьбы так тесно сплелись из-за одного парня — Матвея Ясногорова, но лишь одна могла претендовать на его фамилию и родовую диадему. Это кровная принцесса, дочь Казимирова. Моя сестра излечилась от наваждения, ей повезло, но с Элиф дело обстояло куда сложнее, ведь именно ее Матвей как раз и любил.
Даже сейчас, стоя в ложе крола, он бросал на меня полные ненависти взгляды, и сверлил глазами затылок девушки, которая упорно к нему не оборачивалась. Она и на меня сначала не смотрела, но у меня была возможность самому прийти к ней.
«У меня есть шанс растопить лед, а у него — нет. Пусть привыкнет к этой мысли, и оставит мою Элиф».
Хм, я уже считаю ее своей! Какой дурак! Мысленно усмехнулся, думая, что мои мечты принимают опасные обороты. Я могу лишь грезить о жизни, которую мог бы прожить, если бы не одно большое «но».
— Это лучший балет из всех, что я видела! — взволнованно воскликнула Ярослава.
— Мне не с чем сравнивать, но «Аурелия» украла мое сердце! — скромно ответила Элиф, и я на секунду взревновал к балету, желая, чтобы когда-нибудь она и обо мне так сказала.