Вечером в четверг, уходя в колледж вести занятие по акварели, на шатком столике в маленькой общей прихожей я заметила два коричневых конверта. Оба письма были адресованы мне. Одно содержало выписку с состоянием моего банковского счета, а на втором красовался штамп с буквами «ТЕВ»[4]. В первом наверняка уведомление, что я превысила лимит по карте, поэтому я начала со второго.
– Ты получила работу в тюрьме? – ахнула мама, когда я, как обычно, позвонила ей вечером. Не позвонишь – она нервничает («А вдруг с тобой что-нибудь случилось?»). Потеря ребенка заставляет бояться за оставшихся вдвое сильнее. Хотелось бы мне ее приободрить… Ее голос меня успокаивает – я люблю свою маму до боли, но иногда мне просто нечего ей сказать. Зато сегодня у меня для нее есть новость.
– Да как тебе вообще в голову взбрело? – продолжала она.
– Мне нужны деньги, мама.
– Я тебе займу!
Мне захотелось ее обнять.
– Спасибо, но тебе это не по средствам.
С этим мама спорить не могла.
– Но это же опасно!
– Нет, это тюрьма открытого типа, вроде той, где сидел Джеффри Арчер. Волноваться не о чем.
– Все равно… – мать качает головой. И вот я вижу, как она сидит в своем плетеном кресле и глядит в сад, который тянется до самого моря. Позже мама пройдется по пляжу, шурша галькой, и всякий раз будет подбирать попадающиеся целые раковины. На обратном пути она оставит свои находки на кладбище, у надгробия, которое уже не выглядит новым. Все как всегда. Привычная рутина, помогающая жить дальше.
А я вот-вот разобью свою на мелкие осколки.
Глава 4
Китти
Сентябрь 2016 г.
Китти осталась потрясена и раздавлена вчерашними событиями – в смысле, ей казалось, что все произошло вчера. Ее память очень ненадежна, когда речь заходит о времени.
Хотя какая разница, когда, – главное, что это было. Визит Дряблой Физиономии. Китти точно знала – он натворил что-то плохое, ей нужно бежать. Но едва она решила, что спаслась, как инвалидное кресло потеряло управление.
– Держись! – крикнула Прямая Челка, но они с размаху налетели на стену. У Китти все так и поплыло перед глазами.
Пока ее осматривал врач на предмет «возможных травм», в коридоре разорялась Помыкашка:
– Барбара, как это понимать, черт побери?
– Я ей помогала! – запротестовала Прямая Челка. – Тот человек в кабинете ее явно перепугал!
– Откуда тебе знать, она же не может говорить!
Она! Вечно «она», «ее», «ей»! Взяла она сахар? Нужно ей подтереть задницу? Ну как можно не понимать таких элементарных вещей – Китти не единственная в этом заведении, кто понимает больше, чем мозг позволяет выразить словами!
– Но это же было очевидно! Если хотите мое мнение, Китти понимает больше, чем нам кажется. Иначе почему бы ей так расстраиваться?
Послышался вздох Помыкашки.
– Видишь ли, ты просто не имеешь права вот так бегать вместе с Китти. Мы здесь поддерживаем спокойную обстановку, основанную на заведенном порядке и твердом расписании. От этого у пользователей наших услуг рождается ощущение безопасности. Безопасность прежде всего. Если ты действительно хочешь работать в этой индустрии, ты должна это помнить.
– Простите.
– Боюсь, мне придется переговорить с руководителем твоего подготовительного колледжа.
Послышался стон.
– Пожалуйста, дайте мне еще шанс! Мне нужна эта работа, чтобы меня приняли в университет!
Доктор выкатил Китти в коридор – как раз вовремя.
– Не отсылайте ее, она мне нравится! Пусть она остается! Она знает, о чем я думаю, и волосы у нее красивые!
Мысленно Китти слышала свою громкую и четкую речь, но изо рта вырывалось неразборчивое лопотанье, похожее на агуканье младенца.
– Так, на два тона тише, – резко сказала Помыкашка, обвиняюще поглядев на Барбару с видом «видишь, что ты наделала?». – Обычно она просто шелковая, но временами такие впадают в буйство, особенно когда расстроятся. Это особенность ее заболевания.
– Вранье! – завопила Китти. – И это не ее вина, а ваша, что вы ни черта не понимаете!
– С ней все было нормально, пока она не увидела того человека, – не смолчала Барбара Прямая Челка. – А кто он?
Прямо мои мысли озвучила, подумала Китти. А девушка-то за словом в карман не полезет.
– Не твое дело. К тому же он уже ушел.