— Саутпорт?
— Но Лондон — это не центр Вселенной, сэр, — усмехнулась Хизер.
— Если только ты не работаешь в лондонской полиции.
Все замолчали. Фостер задумался. Найджел посмотрел на него с серьезным видом. Старший инспектор стучал пальцем по столу.
— Хизер, свяжитесь с отделением. Пусть они переговорят с полицией Мерсисайд, чтобы те, в свою очередь, послали двух офицеров в управление. — Он повернулся к Найджелу. — Что им нужно делать?
— Поручить двум сотрудникам управления найти все свидетельства, и когда отыщется то, что вам необходимо, передать информацию как можно быстрее.
— Вы поняли, Хизер? — уточнил Фостер.
Она поднялась наверх и позвонила. Мужчины проводили ее взглядом.
— Вы сейчас очень заняты? — поинтересовался Фостер.
— Нет.
— Значит, я могу нанять вас и ваших сотрудников, чтобы они нашли для меня индексы?
Найджел покраснел.
— Есть одна проблема с «моими сотрудниками»…
— Какая проблема?
— У меня их нет. Вообще нет. Я…
Фостер поднял руку, жестом заставляя его замолчать.
— Не волнуйтесь, мистер Барнс. Я предоставлю вам помощь. Они сделают все, что вам понадобится. В какое время начинает работать центр?
— В девять часов.
— Вас будут ждать у дверей перед открытием.
Найджела охватило давно забытое ощущение: приятное волнение. Впервые за несколько месяцев ему не терпелось приступить к работе.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В одиннадцатом часу вечера, когда Фостер подъехал к своему дому с террасой на тихой неприметной улочке в Актоне, было уже слишком поздно даже думать о том, чтобы пойти в паб. Он припарковался и заглушил двигатель, но оставил электропитание, чтобы слушать музыку. Фостер не знал этой песни — она звучала через стереосистему, к которой был подключен его музыкальный плейер — маленький металлический прибор не больше спичечного коробка. Там было записано свыше тысячи композиций, но Фостер знал лишь немногие. В наши дни уже не нужно собирать коллекцию записей, разве что в качестве хобби или если совсем не умеешь пользоваться Интернетом. Фостер не помнил, что случилось с коробкой виниловых дисков, собранных им в юности. Какой сингл появился у него первым? «Я нужен Индиане» Р. Дина Тейлора. Одно лишь то, что главный герой песни был в бегах, привело отца Фостера в бешенство. Вероятно, поэтому он так ценил эту пластинку. Где она теперь? Необходимо скачать эту песню.
В салоне автомобиля было тепло, приборная доска светилась в темноте. Хотелось уютно откинуться на сиденье и поспать несколько часов. Но когда песня закончилась, Фостер убрал звук, так что в наушниках слышалось лишь отдаленное бормотание, взял мобильный, позвонил Хану и поручил ему встретиться с Хизер у центра завтра утром. Судя по голосу Хана, он был не в восторге отданной перспективы, но Фостера это не волновало.
Он вышел из машины, прошагал по узкой вымощенной дорожке к двери, открыл ее и зажег в холле свет. Фостер испытал облегчение, увидев, что Анна — его уборщица-полька — побывала тут сегодня утром. Он просмотрел почту, не нашел ничего интересного и положил конверты на кипу таких же писем, повесил пальто, снял галстук и пиджак и направился в кухню. Фостер открыл уже наполовину початую бутылку и налил красное вино в большой стакан. «Шеваль бланк» 1962 года. Вчера вечером оно было гораздо приятнее на вкус, но и сейчас оставалось вполне пригодным для питья. Вкус не имел особого значения: Фостеру нужно было выпить по меньшей мере несколько стаканов, чтобы расслабиться морально и физически и спокойно уснуть.
Вино не входило в число его любимых напитков. Ни в каком виде. Его отец после того, как уволился со службы, стал искать новое увлечение и нашел в коллекционировании вин, особенно бордо. Он покупал бутылки из лучших виноградников, с гордостью собирал их, составлял список. Иногда по особым случаям спускался в погреб, смахивал пыль с бутылки, которую хотел выпить, открывал ее и предлагал гостям вместе с описаниями Виноградника, производителя, информацией о том, насколько благоприятным был год изготовления, а также характеристиками вина. Потом медленно потягивал и смаковал стакан в течение всей трапезы, а иногда и целого вечера. Одна из последних фраз, которую произнес отец перед тем, как принял коктейль, положивший конец его страданиям, была: «Следи за погребом, сынок».
— Прости, папа, — пробормотал Фостер, делая большой глоток и морщась от кислоты, образовавшейся после того, как бутылка простояла открытой двадцать четыре часа.