– Но я не нуждаюсь в отдыхе! – Мой голос был слишком громким для закрытого помещения.
Однако теперь я ничего не мог поделать. Я уже завелся.
– Ну, хорошо, если ты действительно чувствуешь, что рука зажила, то можешь пойти на соревнования.
– С ней все в порядке! – Я хотел показать маме свою руку, но неловко махнул ею и уронил стакан с молоком. Стакан упал на пол и разбился вдребезги, а молоко разлилось вокруг. Оно попало даже на шпинат.
Мама и Мэгги смотрели на меня, открыв рот.
– Я не хотел. – Я вскочил на ноги. – Я все вытру!
Мэгги схватила меня за руку.
– Сядь на место, Панда, – сказала она. – Я сама вытру. А ты приведи себя в порядок.
– Сейчас я все исправлю.
Мама была уже около полки и вынимала бумажные полотенца.
– Извините, – проговорил я еще раз. – Моя рука оказалась быстрее, чем мои мысли.
– Это была случайность, – сказала мама.
Мэгги помогла ей собрать осколки стекла. Мама бросила бумажные полотенца на молочные лужицы на полу.
– Моя рука это сделала, потому что она уже сильная и выздоровевшая.
Мама ползала по полу, вытирая молоко. Иногда, когда я говорю, мне кажется, что она хочет рассмеяться, но сдерживается.
– Энди, – сказала Мэгги после того, как взяла пять или шесть бумажных полотенец. – Я знаю, ты огорчен, что не сможешь участвовать в соревнованиях, но все равно ты сначала должен думать, а потом махать руками. – Ее голос звучал совсем как мамин.
– Хорошо, я буду думать, – согласился я, но знал, что у меня не получится.
Я стараюсь сначала думать, я потом действовать, но постоянно забываю об этом.
Мама встала.
– Утром мы еще раз посмотрим твою руку. – Она выбросила испачканные бумажные полотенца.
– Если с ней все будет в порядке и ты будешь чувствовать себя хорошо, я отпущу тебя на соревнования.
– Я буду чувствовать себя хорошо, – сказал я.
Мне обязательно надо участвовать в этих соревнованиях. Ведь я – секретное оружие. Так сказал Бен. А также пусковая кнопка.
Бассейн был единственным местом, где моя пусковая кнопка могла так хорошо пригодиться.
8
Мэгги
Я была слегка обкурена, когда выстраивала свою команду под названием «Пираты» в конце крытого бассейна. Аидан Барбер прыгал вокруг меня, как будто ему срочно нужно было в туалет.
– Перестань гарцевать, Аидан, – крикнула я ему. – И найди свою линию старта.
Он послушался, но потом Люси Познер по непонятной причине уселась на край бассейна и начала разглядывать ногти на ногах.
– Люси! Встань! Через минуту прозвучит свисток!
Люси с удивленным лицом вскочила на ноги. Вообще я любила своих ребят. Я хорошо с ними обращалась. Была терпелива. Об этом мне поведали их родители. «У тебя гораздо больше выдержки, чем у нас», – говорили они. Но сегодняшняя спортивная встреча тянулась, как какой-то странный сон, и с терпением у меня явно была напряженка. Я хотела только одного – чтобы все скорее закончилось.
Кстати, встречу хотели отменить, поскольку прошла всего лишь неделя после пожара. Все это время я была так возбуждена, словно мама сообщила мне о том, что церковь горит, не несколько дней назад, а несколько минут. Я не могла спать, поскольку продолжала видеть пламя и дым над церковью, и боялась закрыть глаза, чтобы не увидеть еще более страшные призраки.
Поскольку я была тренером, то имела право принимать решение по поводу проведения сегодняшних соревнований между нашими «Пиратами» и «Акулами» – командой из Джексонвилля. Я голосовала за отмену этой встречи. Я сказала Бену, являвшемуся тренером команды Энди, что сейчас просто бестактно проводить ее. Бен также не горел желанием устраивать эти соревнования. У него все еще не зажила глубокая рана на лбу, голова была забинтована, и к тому же он принимал обезболивающие.
В команде Бена была одна девочка, побывавшая в ожоговом центре, и ее родители настаивали, чтобы мы провели соревнования. «Дети нуждаются в них, – сказала ее мать. – Они нуждаются в возвращении к обычной жизни». Они уговорили Бена, и мне пришлось согласиться.
Раздался свисток, и дети рванулись вперед, яростно колотя по воде руками. Обычно такие действия вызывали смех зрителей, но или сегодня было меньше смешливых, или я не слышала смех из-за тумана в голове. Я криками подбадривала своих малышей, не особенно вдумываясь в то, что кричу.
Я все-таки провела эти соревнования, причем мои дети проиграли все заплывы, но мне было все равно. Я обняла каждое холодное мокрое тельце, когда они вылезли из воды, и сказала, что они были великолепны. Какое счастье, что все уже закончилось. Натянув шорты поверх купального костюма, я направилась к трибунам и, заметив там маму, подошла к ней и села рядом.